Вокруг света 1990-01, страница 37

ко в прямом смысле. Некоторым из ребят из-за обморожений трудно собрать рюкзак, увязать санки, отремонтировать порвавшиеся бахилы или рукавицы. В таких условиях как нельзя лучше проявляются истинные товарищеские отношения.

Тяжело идет Татьяна, но виду не подает. Ее характеру могут позавидовать многие мужчины. Участие женщины в маршрутной автономной группе — уникальный сам по себе факт в истории полярных экспедиций.

28 апреля, 55-й день. Сегодня скончался Александр Рыбаков. Сознание не хочет соглашаться с этим, не может мириться с тем, что Сани больше нет среди нас...

Вот его рюкзак, вот лыжи, на которых сейчас растянута палатка, вот его градусник для метеонаблюдений... Как быть дальше? Вправе ли мы идти к полюсу без Саши? Вправе ли отказаться от цели и отступить?..

Два года назад, когда скончался на маршруте Юра Подрядчиков, такие вопросы перед нами не стояли. Мы просто не могли идти дальше... Но сейчас наступил предел наших многолетних ожиданий полюса. Мы чувствовали себя словно в другом измерении. Нам нужно было преодолеть чувство недоступности полюса, чувство, сидевшее в тайнике нашего сознания все эти годы, в чем мы не могли признаться даже самим себе, ибо ничто так не расслабляет человека, как сомнение. И еще мы знали: это нужно не одним лишь нам. Возможно, мы перешагнули ту черту, преодоление которой приводило многих к взятию своих полюсов...

30 апреля, 57-й день. Никак не могу до конца осознать, что нас только семеро. Сани больше нет. Василия Жуковского и Татьяну Чукову отправили на Большую землю. Слишком высокая стрессовая нагрузка, а ведь впереди еще 150 километров...

Мы по-прежнему идем и идем вперед. Все тот же монотонный скрип снега, все те же льды, трещины, вода. Перед глазами все те же знакомые до мелочей санки товарищей, которые за два месяца пути стали едва ли не единственным ориентиром на лыжне в условиях «белой мглы». Вокруг, кажется, ничего не изменилось, не изменились даже мы...

Но это не так. Мы стали другими. Все вокруг стало другим. Мы стали сосредоточеннее, злее. Злее на самих себя. Ничего, кроме движения, сейчас для нас нет. Какая-то пустота, и в этой пустоте — мы. Что о нас сейчас думают? Что говорят? Понимают ли то, что сейчас с нами происходит, что мы испытываем, или, может быть, даже не пытаются этого сделать, осуждая и виня нас во всех смертных грехах. Что сейчас творится у нас дома?..

Но сегодня для нас это далеко

не главное. Мы обязаны дойти до полюса, дойти до цели, к которой шли вместе с Юрой Подрядчико-вым, вместе с Александром Рыбаковым.

Почти исчезли многолетние льды, все чаще пересекаем обширные всто-рошенные поля тонкого льда. Невольно возникают грустные мысли о «парниковом эффекте», который, как предсказывают ученые, неизбежно приведет к потеплению климата, над чем мы посмеивались полтора месяца назад, спасаясь от 45-градусных морозов. «Лед как на Финском заливе в конце весны,— не выдерживает Конюхов.— Такого в прошлом году, когда шли с канадцами, не видели». Впереди по всему горизонту темное «водяное небо» — предвестник открытой воды. Петляя среди многочисленных разводий и разломов, отклоняемся порой от требуемого курса более чем на 90°, но как бы там ни было — 89-я параллель все ближе.

А между тем расчетные сроки экспедиции уже перекрыты, ведь запасы продовольствия и бензина брались

лишь на 55 дней. По нашим подсчетам, продуктов еще максимум дней на семь, бензина — на восемь. Естественно, при условии жесткой экономии.

Устанавливаем для себя возможные сроки завершения экспедиции. Исходя из этого, строим график движения, избираем несколько необычную тактику: начиная с 5 мая думаем двигаться по 5—6 часов, чередуя движение с 4-часовыми остановками для отдыха и еды. И так до самого полюса.

6 мая, 64-й день. Все. Полюс достигнут. Нет никаких сил на торжества, шумные поздравления. Сегодня позади почти полуторная ходовая норма. Вчера после ужина, после полного рабочего дня, вместо того, чтобы залезть в спальник, вновь встали на лыжи и сделали еще шесть переходов. Последних полюсных переходов.

Часа за два до остановки Лощицу чудом удалось поймать в окуляр теодолита блеклый солнечный диск. По расчетам, наша широта 89°57,5'. Сил хватает только на то, чтобы передать эту информацию Олегу Кажарскому на остров Средний и забраться в спальник.

Только проснувшись, пробуем осмыслить тот факт, что мы наконец на полюсе. Сколько людей стремилось сюда, в эту точку. Как непрост был их путь, их судьба. Какой дорогой ценой пришлось заплатить многим из них... Сегодня здесь стоит наша палатка, развевается Государственный флаг Советского Союза, поднятый нашими руками. Нам таки удалось прийти сюда, на полюс — так, как пока еще никому не удавалось. В автономном режиме. Велика ли в том заслуга? Заметна ли кому-нибудь эта победа?

Для нас эта победа имеет особый смысл, а оценку ей пусть дадут наши дети, которые, хочется верить, в бешеном ритме XXI века не потеряют тягу к полюсам...

Возвращались с полюса только через двое суток. В поисках площадки, где могли бы сесть «аннушки», которым предстояло нас снимать, пришлось идти еще полный рабочий день. Эти последние мили показались нам самыми тяжелыми. Правда, теперь не надо было противостоять ветру, не имело смысла — во все стороны от нас был юг...

В День Победы наши родные уже встречали нас в Домодедове.

Прошло всего два месяца, но, казалось, прожита целая жизнь. И это касается не только нас, прошедших по льдам океана более полутора тысяч километров. Это в полной мере относится к тем, кто все эти дни следил за каждым нашим шагом, ловил в эфире каждое наше слово, молился за удачу и победу, забыв обо всем, ждал нас и верил...

:г

35