Вокруг света 1990-11, страница 66

4

мой с казенной части, присутствие которой на борту успокаивает нас, поскольку возможна встреча с пиратами.

Итак, все отлично, и мы возвращаемся на берег, восхищенные увиденным. В последнюю ночь, которую мы проводим на берегу, никто не смыкает глаз.

На следующее утро шлюпка с парохода вновь пристает к берегу, и начинаются организованная перевозка и погрузка сокровища на борт «Уильяма». Герр Шэффер находится на пароходе, наблюдая за прибытием тючков, и поскольку команда судна достаточно многочисленная — двадцать человек, не считая тех, кто работает в машинном отделении,— операция происходит с невероятной быстротой. Шести ездок шлюпки достаточно, чтобы перевезти три тысячи и несколько сот килограммов золота. Матросам по окончании работы обещан двойной рацион, и эта перспектива стимулирует морских волков. Наша бедная лодка, освобожденная от своего ценного груза, танцует на волнах у самого берега. Затем мы вытаскиваем ее на песок со всей оснасткой и переворачиваем килем кверху, чтобы она не пострадала от дождя. Эта филантропическая идея скваттера, который надеется, что в случае необходимости ею смогут воспользоваться потерпевшие кораблекрушение или исследователи. Остается только перевезти на пароход участников экспедиции. На борту судна все готово. Пар со свистом вырывается из предохранительных клапанов. Пора перевозить на борт семнадцать членов экспедиции, ибо — увы! — кости троих выбеливает тропическое солнце. Мы прощаемся с берегом залива Карпентария.

Но нет! Это — немыслимо! Тут можно сойти с ума! Шлюпка с парохода прижимается к его борту, а шесть матросов, находящихся в ней, в мгновение ока поднимаются на борт. Звучит свисток. Якорные цепи сбрасываются через клюзы в море. Вздымая пену, закрутился корабельный винт, и судно удаляется от берега со скоростью морской птицы. А мы... мы остаемся на берегу, бессильные что-либо предпринять.

Раздаются возгласы ярости и отчаяния. Все выхватывают оружие и стреляют по бандитам, которые не только украли наше золото, но и вероломно оставили нас без малейших запасов провизии на этом негостеприимном берегу. Бесполезные выстрелы! Никого из негодяев нет на палубе, от которой со свистом отскакивают наши пули. И последняя наглая бравада: английский флаг, который реял над кормой, скользит вниз по фалу, а вместо него на гафель бизань-мачты поднимается кусок черной материи. Это — пиратский флаг!

А где Шэффер?

Он остался на пароходе, мерзавец!

Хотя пиратам и не было нужды опасаться нас, они тем не менее еще больше увеличили скорость; пароход удаляется. Для нас все кончено.

И тогда к сэру Риду, хладнокровно обдумывающему последствия постигшего нас бедствия, подходит один из путников, смертельно бледный, спотыкающийся, как пьяный, с блуждающим взором. Это — ганнове-рец.

— Убейте меня! — бормочет он прерывающимся голосом.— Я жалкий человек, не достойный сожаления. Убейте меня из милости, иначе я сам покончу с собой.

95