Вокруг света 1993-05, страница 22

Знакомясь с поселком Сан-Хуан-Баутиста, я вышел к местному кладбищу. Оно ничем не выделялось. Одни могилы были поскромнее, другие — побогаче. Одни — ухоженные, другие — запущенные. Мое внимание, однако, привлек небольшой памятник со... спасательным кругом и морским якорем у его подножия. На круге надпись — «Крейсер «Дрезден». К якорю прикреплена табличка с фамилиями моряков судна, которые покоились под памятником.

В 200 метрах от кладбища я наткнулся еще на одно упоминание о «Дрездене». Это был деревянный щит, прикрепленный к скале, извещающий о том, что вблизи этого места и был затоплен, как оказалось, немецкий крейсер. Уже потом в беседах с островитянами мне удалось выяснить, что 14 марта 1915 года «Дрезден», у которого кончилось топливо, был вынужден бросить якорь недалеко от бухты Кумберленд в ожидании, что необходимое горючее ему будет доставлено из ближайшего порта Вальпараисо. Но его тут же обнаружили английские суда «Глазго», «Кент» и «Орама». Они расстреляли «Дрезден» буквально в упор; он пошел ко дну.

Предполагают, что на борту немецкого крейсера, следовавшего из Мексики в Германию, находилось золото. Однако его поиски пока не увенчались успехом: «Дрезден» до сих пор находится на 65-метровой глубине. Но планы его обследования в надежде все же обнаружить и поднять наверх драгоценный металл все еще разрабатываются. А пока волны выбрасывают на сушу лишь ржавые снаряды, какие-то черепки, детали корабельного оборудования. Попадаются они и в сети рыбаков. И в некоторых домах островитян я видел эту добычу, которую рыбаки выставляют на этажерках как украшения.

Нынешние жители Сан-Хуан-Баути-ста —третье поколение выходцев с континента. Они не создали, во всяком случае пока, ни своего фольклора, ни своей обособленной культуры, ни своей цивилизации. Но у них сложился особый тип характера, отличный от характера чилийцев, живущих на континенте. Франсиско Колоане, известный чилийский писатель, отмечал, что «обитатели острова Робинзона Крузо — и чилийцы и не чилийцы. Чилийцы, так как их предки когда-то жили в Чили, а сами они поддерживают с ней связь. Не чилийцы, учитывая, что их многое отличает от нас, живущих на «большой земле». Они пленяют радостной улыбкой, своей доверчивостью и гостеприимством, открытостью и радушием, тем, чем мы обладаем куда в меньшей степени. Семейные кланы здесь куда прочнее и постояннее. У островитян глубоко сидят корни уважительного отношения к собственности. И отношение это надежнее многих замков».

Я могу лишь подтвердить эту характеристику. Меня, как и Франсиско Колоане, тронула атмосфера доброжела

20

тельности и дружеское отношение друг к другу и гостям острова, которые я ощущал все дни пребывания на острове. Первое время несколько смущало, что островитяне, независимо от возраста, при встрече приветствовали меня. На острове действительно не знают, что такое замок или закрытая на ключ дверь (первые дни пребывания в гостинице я закрывал дверь номера на ключ, а потом отказался от этой привычки). Никто не мог припомнить, отвечая на мой вопрос, когда здесь была совершена кража. Собственно говоря, сам вопрос вызывал недоумение.

Вспомним, что говорил о своем пребывании на острове Робинзон Крузо: «Природа, опыт и размышления научили меня понимать, что мирские блага ценны для нас лишь в той степени, в какой они способны удовлетворять наши потребности, что сколько бы мы ни накопили богатств, мы получаем от них удовольствие лишь в той мере, в какой можем их использовать, и не больше. Самый неисправимый скряга вылечился бы от своего порока, если бы очутился на моем месте и не знал, как я, куда девать свое добро».

Насколько я могу судить, этот философский подход к жизни свойствен и островитянам. Утверждать, что остров оторван от континента, вряд ли правомерно. С Вальпараисо и Сантьяго существует телефонная и телеграфная связь. В каждом доме — телевизор, по телексу можно связаться практически с любым городом страны.

И в то же время если не об оторванности, то, во всяком случае, о его уединенности говорить все же можно. Особенно в осенне-зимние месяцы, когда остров полностью отрезан от остальной страны. Да и в другое время, не считая полусотни туристов, приезжающих на остров ежегодно, Сан-Хуан-Баутиста практически никто не посещает. Учитывая дороговизну проезда, далеко не каждый островитянин может позволить себе выбраться в Сантьяго или другой город.

...Два года назад в Английской бухте, расположенной в 15 километрах от поселка Сан-Хуан-Баутиста, жил швейцарец. Он полностью изолировался от внешнего мира и не поддерживал ни с кем никаких отношений, тем самым «моделируя» жизнь своего прославленного предшественника. В другой бухте поставил палатку немец Отто Краус. Правда, он оказался не столь верным приверженцем Робинзона. Через одну из гамбургских газет отшельник пригласил любительницу приключений разделить с ним одиночество. На его объявление не только откликнулись две прелестные особы, но и и пожаловали к нему в гости. Некоторое время он ладил с обеими. Но затем с ним осталась наиболее «истинная» Робинзониха. Или верная «Пятница».

О-в Робинзона Крузо — Сантьяго

По заветам Корана и зову сердца.

Окончание. Начало см. на стр. 2

мечи, перчатки, вышитые жемчугами. С ними же возвращались десятки китайских посланников. И всех их сопровождала тысяча королевских всадников.

Новый посол повел свой царственный караван на юг, к Индийскому океану. И тут снова, как в свое время на пути к Индии, на Ибн Баттуту напали из засады разбойники. Ограбленный, лишившись одежды и своего меча, он почти погибал в безлюдной местности, когда был спасен мусульманским отрядом.

Оправившись от пережитого, он собрал свой посольский отряд и разместил его на четырех больших доу в Камбейском заливе и поплыл вдоль Малабарского побережья, населенного разным людом,— до Каликута. О последнем он замечает, что тот «посещается купцами из Китая, Суматры, Цейлона, Мальдивских островов, Йемена и Фарса (Персии)». Он нанял три китайские джонки для долгого плаванья на восток — два больших судна с 12 парусами и командой численностью почти в тысячу человек и меньший корабль для себя и своей свиты.

В день отплытия Ибн Баттута задержался на берегу, чтобы совершить пятничную молитву. В это время неожиданно разразилась буря. Шторм заставил весь флот войти в мелководную гавань, где неповоротливые джонки быстро сели на мель и были разбиты, сокровища, рабы и лошади пошли ко дну. А ему лишь приходилось смотреть, как его небольшой корабль со всеми товарами и рабами — причем один из них держал его ребенка — отчаянно пытался пробиться в море. Но пучина поглотила и его. Ибн Баттута остался на берегу с десятью динарами в кармане и молитвенным ковриком...

Это произошло в Каликуте, городе кораблестроителей, и Томас Эберкромби, посетив его, отметил, что до сих пор при сооружении парусных доу используют ручные пилы и киль для 600-тонного корабля устанавливают всей бригадой на глаз.

УСЛЫШАННОЕ НЕ СРАВНИТСЯ С УВИДЕННЫМ

Боясь гнева султана Ибн Туглака, Ибн Баттута решил не возвращаться в Дели, а в одиночестве продолжил путь в Китай. Вначале он ненадолго отправился на Мальдивские острова, расположенные в 400 милях от южной оконечности Индии. Но когда Хадижа, королева Мальдив, узнала о его учености и выданных двором верительных грамотах, она с помощью золота и чар девушек-рабынь настояла, чтобы он остался. Какое-то время он играл заметную роль в местной политике, женившись на дочери знатного вельможи. И стал судьей в главном городе острова — Мале. В то же время он собирал образцы деревьев, рыб, раковин, идущих на женские украшения. В его записях появляются такие строч

I