Вокруг света 1993-07, страница 6

выходных ситуациях. Однажды он узнал от астролога Руя Фарейру о том, что между Атлантическим и Тихим океанами должен быть соединяющий их пролив. С тех пор мысль о юго-западном проливе не давала покоя этому искателю приключений. Магеллану удалось увлечь своими планами короля Испании Карла I. В результате для него оказались открытыми все двери. Поиск пролива, соединяющего два океана, обернулся первым в истории мореходства кругосветным путешествием...

1 ноября 1520 года Магеллан вошел в пролив, который открывал путь в Тихий океан. По ночам моряки видели на южном берегу материка огни костров, которые жгли туземцы. Поэтому землю на юге Магеллан назвал «Тьерра-дель-Фуэго» — Огненная Земля.

Открытие же самой южной точки Южной Америки выпало на долю такого ничтожества, каким был пират и мародер, придворный Ее Величества английской королевы, сэр Френсис Дрейк. В 1577 году он покинул британскую гавань Плимут на пяти кораблях и 20 августа 1578 года вошел в открытый Магелланом пролив. 6 сентября в Тихий океан вошли под парусами три судна. Один из кораблей, «Маригольд», затонул в бушующих волнах. Второй, «Элизабет», потеряв контакт с флагманом Дрейка «Золотая лань», вернулся в Англию. Парусник «Золотая лань» долгое время был игрушкой стихии и лишь после того, как шторм утих, взял прежний курс. Вскоре Дрейк бросил якорь вблизи группы островов, расположенных между 56 и 57 градусами южной широты. В его путевых заметках говорится о мысе, обнаруженном им на севере, тогда как на юге ничего не было, кроме открытого океана. Дрейк достиг случайно самой крайней точки Южной Америки. Таким образом он

стал первым европейцем, который понял, что Южная Америка не связана с Антарктикой. Это раскинувшееся южнее архипелага море было наречено «проливом Дрейка».

Лишь почти 40 лет спустя о существовании морской дороги у южного мыса Южной Америки вспомнили голландцы, которые искали путь через Южную Америку в Индию. И в 1616 году экспедиция под руководством Исаака ле Мэра и Виллема Схоутена отправилась из Голландии в плавание на борту 360-тонного парусного судна «Эндрахт». 29 сентября того же года она обогнула архипелаг возле берегов Южной Америки, который оканчивался мысом. В честь своего родного города Хорна Схоутен назвал его «мыс Горн», или, как говорит испаноязычное население Южной Америки, Кабо-де-Орнос. Со временем этот новый морской путь стал приобретать все большее значение, хотя этнологическое и картографическое исследование региона началось гораздо позже.

В декабре 1831 года британское исследовательское судно «Бигль» под командованием капитана Роберта Фитцроя отправилось в кругосветное плавание, которое длилось пять лет. На борту «Бигля» находился молодой естествоиспытатель, который позже взбудоражил мир открытием, сделанным в этом путешествии. Этого молодого ученого, разбившего господствующую веру в историю происхождения человека, звали Чарлз Дарвин. Пока «Бигль» шел вдоль побережья Южной Америки, Дарвин, пользуясь маленькой шлюпкой, стремился побывать в самых глухих уголках побережья.

Больше всего его поразили индейцы, которые в самом южном месте земли влачили жалкое существование. Эти индейцы племени ягана были, очевидно, морскими кочевни

ками. Из стволов деревьев они строили примитивные каноэ и плавали на них от бухты к бухте, от острова к острову. Они возили с собой небольшие факелы, чтобы обогреваться в пути и разжигать костер. Пропитание добывали из моря самым примитивным способом: ныряли за моллюсками, морскими ежами, раками и крабами при температуре воды, которой бы испугались самые закаленные эскимосы. Дарвин писал: «Я никогда не полагал, насколько велико различие между первобытными и цивилизованными людьми. Оно гораздо значительней, чем между дикими и домашними животными».

Дарвин не чувствовал симпатии к индейцам. Он смотрел на них лишь с любопытством ученого, так же, как если бы он стал изучать редкий вид растения. По его мнению, их вряд ли можно было отнести к роду человеческому. Капитан «Бигля», глубоко религиозный Фитцрой, считал по-дру-гому. Во время своего первого путешествия в эти края он вывез на борту корабля трех индейцев ягана. Но попытка превратить их в цивилизованных людей явно не удалась. Во всяком случае, Фитцрой, почувствовав угрызения совести, вернул всех троих во время путешествия на «Бигле» в привычную для них среду. Воодушевленные фанатичной идеей, что только люди, принявшие христианство, могут быть счастливы, потянулись в этот отдаленный регион миссионеры. Парадокс, но претворение в жизнь этой гуманной на первый взгляд, миссионерской идеи означало конец для индейцев...

Индейцы медленно, но верно умирали. Считавшаяся последней чистокровной индианкой племени ягана Абуэла Роса умерла несколько лет назад в Пуэрто-Уильямс. Вместе с ней умерла и культура первобытного народа, который в своем духовном раз-