Вокруг света 1994-11, страница 12

Вокруг света 1994-11, страница 12

Возвращение в< дождевой лес

Сквозь безбрежные болота северо-западной части Папуа — Новой Гвинеи, извиваясь, пробирается река Сепик — бурная и норовистая. В половодье ее мутные коричневатые воды затопляют берега на полтора-два километра с обеих сторон. Но именно в половодье легче всего отыскать в буйном новогвинейском разнотравье узкую щель «барета» — судоходного только в это время года канала. Зеленая завеса над протокой надежно скрывает неторопливо тарахтящее новеньким подвесным мотором долбленое каноэ. Только цапли и бакланы внимательно следят за движением небольшой лодки, да пристраивается иногда в кильватер любопытный крокодил. Но вот последний изгиб барета остается за кормой — тут же разворачивается величественная перспектива озера Вагу. Закат начинает уже расцвечивать его спокойную гладь розовым, когда каноэ добирается до своей конечной цели — главной деревни небольшого народа бахинемо. Эди Бэккер, дочь американских миссионеров, после одиннадцати лет жизни в США возвращается домой.

Один из стереотипов материалистического воспитания — при слове «миссионер» мы сразу же представляем себе субъекта в сутане, благословляющего аутодафе — сожжение безвинных индейцев. Или, в лучшем

случае, недалекого ханжу, насильственно одевающего голых детей природы в поношенную европейскую одежду, а они потом вымирают от простуд, вызванных вечно мокрой одеждой в сезон дождей, или от занесенных микробов кори и коклюша. Но между тем известны и другие примеры миссионерской деятельности — примеры искреннего желания проповедников помочь своим подопечным, примеры ревностного и честного служения Господу. Были среди миссионеров и свои мученики — чего стоит только история преподобного Жана де Бребефа. В 1649 году, в Канаде, этот иезуит вместе с несколькими другими священниками попал в плен к воинственным ирокезам. Индейцы не пожелали обращаться в истинную веру и подвергли Бребефа изощренным истязаниям. Но и под пытками миссионер не прекратил душеспасительных проповедей — даже засунутая ему в глотку горящая головня не смогла заставить святого отца замолчать.

Впрочем, чаще всего отношения между пастырем и туземной паствой складывались не в пример более удачно. Да и среди миссионеров фанатики типа де Бребефа всегда были в меньшинстве. Очень многие из тех, кто нес детям природы слово Божье, просто использовали средства церкви для того, чтобы беспрепятственно

изучать жизнь отсталых племен и их привычную — чудовищно труднодоступную для европейца — среду обитания. Миссионеры — врачи, учителя, ученые — лечили аборигенов, составляли грамматику их языка, учили их детей, всеми силами старались подготовить туземцев к неизбежному контакту с западной цивилизацией.

Так и родители Эди Бэккер — Уэйн и Салли Дай — христиане, не принадлежавшие к какой-то определенной конфессии, были в первую очередь этнографами и антропологами, а потом уже миссионерами. Они прибыли на Новую Гвинею по направлению Института лингвистики с искренним желанием преподавать папуасам учение Иисуса таким образом, чтобы не лишить туземцев веры в значимость их собственной культуры и образа жизни. И познать ее, культуру, самим. Эди Бэккер — чьи путевые заметки, опубликованные по возвращении из Новой Гвинеи в журнале «Нэшнл джиогрэфик», и послужили отправной точкой при написании данного материала — с ностальгией вспоминает те времена, когда бегала босиком в юбочке из пальмовых листьев и говорила почти исключительно на языке бахинемо. Даже с папой и мамой. Она еще помнит морковный запах лиан, которыми ее подружки-папуаски увязывали собранный в лесу хворост, и аромат мягких красных

ю