Вокруг света 1995-04, страница 10

из приграничных городов на юге Мексики. Последовав этому совету, я добрался до города Четумаль, столицы штата Кинтана-Роо.

Там действительно все оказалось гораздо проще. Гватемальский консул встретил меня очень приветливо: хоть какое-то развлечение.

— Чем могу быть полезен, сеньор? Есть ли у вас паспорт или какой-то другой документ?

— Конечно. — Я протянул свою темно-красную книжечку.

Он взял ее, критически-внимательно осмотрел, повертел в руках, потом зачем-то поднес к окну, хотя в комнате было светло. Что-то ему явно не нравилось. То ли незнакомые буквы на обложке, то ли серп с молотом.

— Это у нас что, Эфиопия? Или..., — он внимательно посмотрел на фотографию в паспорте, потом перевел взгляд на оригинал и, видимо, подумал: «Нет, этот парень на эфиопа явно не тянет», — так откуда вы, сеньор? Из какой страны?

Я не счел нужным это скрывать, хотя были опасения, что мне сразу укажут на дверь. Реакция оказалась прямо противоположной:

— О... вы ехали так долго. И теперь хотите попасть в нашу страну. Это прекрасно!

О том, что прибыл издалека, я знал, но серьезно опасался, что дальше пути нет. Для меня, конечно. Я осторожно спросил:

— А что, для этого есть какие-то препятствия? Можем ли мы их устранить на месте?

— Какие препятствия! Сейчас оформим все бумаги, пошлем телеграмму в наше министерство в Гватемале, чтобы предупредить наши иммиграционные службы и чтобы потом не было проблем.

Тут он заправил в машинку, стоящую на столе, два листа и принялся что-то быстро печатать. Тем временем я заполнил стандартную анкету для въезжающих в страну и протянул ему. Консул, даже не посмотрев, отложил ее в сторону и заправил в машинку новые два листа. И тут началось. Это походило на очень вежливый допрос. Кроме стандартных вопросов: кто такой, откуда родом, когда родился и пр., он припомнил еще моих родителей, их год рождения, род занятий и т.д. и т.п. Потом снова перешел на меня и указал цвет волос и глаз, что-то еще и еще.

Ответить пришлось на сорок один или сорок два вопроса. Он все аккуратно записывал, затем, вытащив листки из машинки, взял мой большой палец и₍ испачкав его какой-то черной гадостью, прижал к бумаге. Потом предложил мне, уже самому, повторить эту процедуру с другим пальцем. Так у меня впервые были взяты отпечатки пальцев, и они, несомненно, навечно внесены в картотеку соответствующего гватемальского ведомства.

Вот так, довольно просто был улажен вопрос, казавшийся самым сложным. В Гватемалу ушла телеграмма, предупреждающая о том, что границу должен пересечь человек с советским паспортом в кармане.

Кстати сказать, все чиновники и пограничники, встретившиеся мне, впервые видели такой документ. По

этому во время путешествия не раз приходилось вспоминать знаменитое стихотворение Маяковского о советском паспорте, заученное когда-то в школе и с тех пор почти забытое.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В БЕЛИЗ!

Дальнейший путь был открыт. Когда автобус пересекал по мосту реку Рио-Ондо, пограничную между Мексикой и Белизом, я подумал, что на той стороне осталась последняя возможность поддержки, если вдруг в таковой возникнет необходимость, со стороны отечественных официальных ведомств. В странах же, куда лежал мой путь, не было ни одного советского человека, более того, насколько мне было известно, на тот момент в Гватемале только три человека знали русский язык. Короче говоря, полагаться приходилось только лишь на себя, и, быть может, немного — на удачу. Впереди была полнейшая неизвестность.

Тем временем автобус подрулил к зданию белизской таможни. За стойкой паспортного контроля молодая негритянка бойко шлепала печати на паспорта, почти не глядя на фотографии их владельцев. Подошел мой черед. Я протянул свой «серпастый-мо-лоткастый», ожидая, как всегда, какой-нибудь неадекватной реакции. Увидев столь необычный для нее документ, пограничница с невозмутимым видом отложила его в сторону и продолжила свое занятие. Вскоре даже те, кто стоял за мной, получили свои печати и перешли границу.

— В чем дело? — спросил я по-испански.

— Подождите...

— Но автобус ждать не будет.

— Подождите.

— Но послушайте, сеньора, или как вас там, сеньорита...

— Подождите!

— Да, но я только...

— Подождите!!

После того, как прошли все и я остался один в зале, бдительная страж-ница взяла мой паспорт и пошла с ним куда-то в глубь здания. Ждать пришлось, как мне показалось, довольно долго. Я отметил про себя, что ситуация приобретает нежелательный оттенок.

Наконец пограничница вернулась, но моя радость по этому поводу оказалась несколько преждевременной.

— У вас нет визы. — Это звучало почти как приговор.

— Но, сеньорита, ни у одного человека из тех, кто только что здесь прошел, не было визы. Неужели нужны такие формальности для того, чтобы попасть в страну, которую можно пересечь от одной границы до другой часов за шесть?

— ...и вы к тому же не говорите по-английски...

— А что, это обязательно? Я ведь говорю по-испански.

— Да, но у нас в стране говорят исключительно на английском языке. — Это было произнесено так, словно передо мной стояла по меньшей мере выпускница Оксфорда.

— Простите, сеньорита, а мы-то с вами сейчас на каком языке разговариваем?

— Э-э...

Последний аргумент оказался самым убедительным. Пограничница явно задумалась. Видимо, над тем, какой бы еще предлог найти для того, чтобы захлопнуть границу перед самым моим носом. Тут до меня донесся звук отъе зждющего, автобуса.

— Вот смотрите, вы меня держите, а мой автобус ушел. Что теперь прикажете делать?

— Пойдемте со мной, — это прозвучало почти как приказ. И девица жестом показала на комнату, откуда только что вышла.

Там за массивным столом сидела негритянка постарше, возможно, начальница КПП.

— Есть проблемы? Какие? Откуда вы? На каком языке говорите?

— Проблема есть. Только одна. Состоит она в том, что меня не пускают в Белиз. Говорю по-испански. Остальное написано в моем паспорте.

Начальница позвала еще кого-то. И она, и ее молодая коллега понимали испанский, но, видимо, не хотели говорить на нем. Наверное, это было связано с пограничными проблемами Белиза — единственной англоговорящей страны в Центральной Америке. К тому же Гватемала считает Белиз частью своей территории. Поэтому, вероятно, испанский язык здесь не в почете, что в совокупности с гватемальской визой в моем паспорте оказалось не в мою пользу. Появился молодой негр очень интеллигентного вида в модных очках. Похоже, ему отводилась роль официального переводчика. Он обратился ко мне на чистом кастильском наречии:

— Кто вы, сеньор? Откуда и куда направляетесь?

Я показал ему на свой документ, остававшийся в руках у молодой по-граничницы. Все втроем начали внимательно изучать его, вполголоса о чем-то переговариваясь. По прошествии некоторого времени интеллигент обратился ко мне:

— Видите ли, сеньор, это у нас первый случай, когда через это КПП проезжает человек с советским паспортом.

— Очень хорошо, и что же дальше? Почему этого первого советского человека нельзя пустить?

— Нет-нет, что вы, вам и не думают отказывать! Скажите только, сколько времени вы собираетесь пробыть в стране и с какой целью. Что будете делать.

— Да ничего я не собираюсь делать в вашей стране, и времени на пребывание в ней мне нужно ровно столько, чтобы сесть на другой автобус и доехать до противоположной границы. Если мне удастся это сделать сегодня ночью, то завтра к утру я буду уже в Гватемале.

— Но у нас нет ночных автобусов. Так или иначе, вам придется переночевать в городе.

— Ну и? Я надеюсь, что это не запрещено.

— Одного дня на пребывание в Белизе вам хватит?

— Больше чем достаточно.

Он повернулся к начальнице и спросил, видимо, можно ли мне дать один день. Та кивнула. Таким образом, и это неожиданное препятствие было преодолено. Когда же я решил оставить здесь какую-нибудь память

ПИ Апрель 1 995

ВОКРУГ СВЕТА I