Вокруг света 1995-04, страница 75

И, проходя мимо англо-египетского книжного магазина, случайно взглянул на большой лимузин, притормозивший у тротуара из-за дорожной пробки. На заднем сиденьи автомобиля громоздилась куча багажа, а на переднем — сидела Уна, еще более прекрасная, чем тогда ночью, у нее дома, в Александрии.

Она не смотрела в мою сторону, а я не сообразил, что вряд ли она сможет узнать меня без наряда индейца с размалеванным лицом, поэтому нырнул в дверь книжного магазина.

Одетый по-европейски, улыбающийся араб немедленно спросил, чем может быть мне полезен, но я нетерпеливо отмах -I' нулся от него, и, глядя на автомобиль, размышлял, что делать. Я был уверен, что рано или поздно Уна встретится с Закри-бе-ем или О'Кивом и, хотя поиск сокровищ Камбиза лихорадил воображение, я знал, что для меня это лишь второстепенное дело.

Автомобиль наконец тронулся, и внезапно я понял, что сейчас мне никоим образом нельзя потерять Уну из виду. Рядом с магазином стоял велосипед и я торопливо спросил у продавца:

— Это ваш?

— Моего сына, сэр, — удивленно ответил он.

— Отлично! — вскричал я. — Обещаю вам вернуть его и заплатить за прокат; мне необходимо срочно воспользоваться им.

Одним прыжком я очутился около велосипеда, вскочил в седло и что было сил закрутил педалями, пытаясь догнать быстро удаляющийся лимузин.

Глава XV ДРЕВНЯЯ ДОЛИНА

К счастью, недалеко от моста через Нил образовалась еще одна пробка, и я успел догнать лимузин, прежде чем он вновь тронулся. Однако меня беспокоило, что машина может повернуть в сторону Гезиры, и на шоссе я, несомненно, отстану.

Я искал взглядом такси, но безуспешно. В отчаянии я решился воспользоваться трюком мальчишек-рассыльных и рукой схватился за машину сзади, так, чтобы она тащила меня за собой.

Полицейский сердито закричал, но водитель, от которого меня заслонял багаж, не обратил на это внимания, и я с невероятной для велосипедиста скоростью пересек мост.

Я предположил, что Уна только-только приехала и направляется в отель «Мена-Хаус», но моя догадка не подтвердилась: миновав мост, лимузин свернул влево, на набережную Нила. Еще минута, и он, сбавив скорость, остановился недалеко от пристани, откуда вверх и вниз по Нилу отплывали плоскодонные пароходы с туристами. Я проехал до высокой пальмы и притаился, наблюдая за происходящим.

Из машины вышла Уна в сопровождении женщины, вероятно, горничной — та несла коврик, косметичку и другие личные вещи принцессы. Они поднялись на деревянную пристань и затем, по сходням, на борт одного из пришвартованных пароходов. Оттуда к автомобилю побежали арабские стюарды и начали выгружать багаж и относить его на пароход.

Оставив велосипед под пальмой, я подошел к пристани и спросил одного из них, на какое время назначено отплытие.

— Мы отплываем в час, эфенди, через пятнадцать минут.

— И все места заняты? — спросил я.

Он покачал головой.

— Дела идут не так, как прежде, эфенди. Раньше каждая каюта была забронирована на недели вперед, но в наши дни денег в мире стало меньше, и только в разгар сезона пароход бывает заполнен целиком.

— Благодарю, — сказал я и, сунув ему пять пиастров, заторопился на борт, к корабельному эконому.

Он оказался шведом, выглядел очень дружелюбно и сразу же согласился предоставить мне отдельную каюту с душем.

— Но как насчет вашего багажа? — спросил он. — У вас его нет, а мы отплываем через сорок минут.

» Сойдя на берег, я схватил велосипед и что было сил закру

тил педалями обратно через мост, к книжному магазину, где продавец-араб искренне обрадовался при виде меня и велоси-I педа сына.

Мне потребовалось десять минут, чтобы добраться на велосипеде до магазина, а еще через пять минут я, взяв такси, был у «Шефферда». Десять минут ушли на погрузку багажа, а я в это время успел нацарапать Гарри записку: «Уна отплывает сегодня в час тридцать. Я плыву на том же пароходе. Название не успел узнать. Путешествие в Луксор длится шесть дней. Встречаемся там. Привет Сильвии и Клариссе. Джулиан».

Управляющий «Шефферда» хорошо знал меня, поскольку прошлой зимой я на несколько недель останавливался здесь, и согласился прислать счет в отель «Зимний Дворец» в Луксоре. Попросив его передать записку Гарри, я прыгнул в такси, в двадцать семь минут второго вернулся на пристань, еще через две минуты мои вещи были погружены на пароход, и он отчалил.

На палубах было безлюдно, и корабельный эконом, проводив меня к моей каюте, сказал, что все отправились на ланч. Поэтому я не стал распаковывать багаж, а сразу решил пойти на нижнюю палубу, в столовую. Там находилось около тридцати человек. Несколько столиков пустовали, и я занял один из них. Уна тоже сидела за столиком в одиночестве, лицом ко мне, примерно в пятнадцати футах, и с любопытством смотрела на меня. Зная о ее близорукости, я не боялся, что она узнает меня с первого взгляда. Главное испытание было впереди, когда я заговорю с ней: голос мог выдать меня. Если она узнает во мне человека, называвшего себя Леммингом, мое шестидневное путешествие почти наверняка будет пустой тратой времени, если же нет — тогда я попробую поближе познакомиться с ней и кое-что разузнать.

Мы теперь на всех парах плыли вверх по Нилу. Надо сказать, нильские пароходики весьма необычны. Эти трехпалубные колесные суда с осадкой всего в несколько футов представляют собой фактически одну надстройку. Поетому со всех палуб открывается почти одинаково хороший вид, и путешественник чувствует себя, словно в плавучем доме, поднятом высоко над водой. На нижней палубе — столовая и машинное отделение, на главной — большинство кают и уютный бар, на верхней палубе на корме — каюты-люкс и гостиная, а на носу — застекленная веранда для обзора. Для тех, кто плохо переносит море, но любит путешествовать на кораблях, плавание на нильском пароходике превосходное развлечение: поверхность реки неизменно гладкая, как стекло, при полной иллюзии плавания по безбрежному океану.

Когда был подан десерт, в конце салона появился араб с роскошном халате, и, театрально поклонившись во все стороны, хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. Затем громко объявил:

— Леди и джентльмены, меня зовут Махмуд, и я ваш гид в путешествии по Нилу. Каждую ночь корабль будет вставать на якорь где-нибудь в удобном месте на середине реки, подальше от москитов, чтобы вы могли спать без помех. Каждый день мы будем где-нибудь сходить на берег, и я покажу вам много интересного.

Затем он приступил к изложению истории Египта в весьма краткой и несколько шутливой форме, явно рассчитывая на непосвященных.

Я сразу понял, что не воспользуюсь услугами мистера Махмуда ни как гида, ни как философа, ни как друга. Вероятно, он был по-своему неплохим человеком, но весь его живой интерес к работе давным-давно пропал, подорванный бесконечными повторениями одних и тех же лекций глубоко невежественным туристам, абсолютно ничего не знавшим о древнем Египте. Его заискивающая, полу комическая манера изложения, однако, служила для него верным способом получения хороших чаевых от простодушных слушателей, но мало пользы для любого европейца, хоть немного читавшего о египетской цивилизации.

Когда вечером мы сошли на берег, мои впечатления подтвердились. Он трещал скороговоркой, пересыпал речь бородатыми шутками, вызывавшими, тем не менее, смех. Однако больше всего досаждало, что он плохо знал материал: он верно излагал основные моменты, но его знание египетской истории было все же крайне поверхностным, и он безнадежно конфузился, когда его спрашивали о второстепенных богах обширного египетского пантеона, а символизм египетской религии, равно как и его чарующий внутренний смысл, был вообще неизвестен ему. Думаю, для большинства слушателей это не имело значения, но меня сильно раздражало, и вскоре я решил побродить самостоятельно.

Я уже бывал в Саккаре прошлой зимой вместе с Амином, но рисунки на гробницах, изображающие, как египтяне охотятся, ловят рыбу, считают скот, танцуют и собирают урожай, выглядят так свежо и ярко и столь разнообразны, что я обрадовался возможности еще раз осмотреть их, и даже остался там, когда Махмуд повел туристов к захоронениям священных быков. Они значительно больше захоронений в Александрии, где я скрывался, но представляют собой такие же вырубленные в песчанике пещеры без всяких следов рисунков или резьбы.

Обратный путь шел через прекрасные пальмовые рощи, растущие на месте некогда могущественного Мемфиса с его пятью миллионами жителей. Ни одного камня не осталось от некогда богатейшего города, одной из столиц Древнего Египта, процветавшей тысячелетиями. Автобус остановился в самом центре исчезнувшего города, и мы вышли осмотреть две гигантские статуи Рамзеса Великого, царствовавшего около 1250 года до нашей эры.

Одна статуя сильно треснула, и Махмуд сообщил, что это — результат землетрясения, случившегося в 27 году нашей эры. Землетрясение, о котором он упоминал, было необычайно сильным, разрушило и повредило многие храмы и статуи по всей долине Нила, случилось же оно, как я хорошо помнил, действительно в 27 году — но только до нашей эры. А, поскольку мне надоело выслушивать бесконечные неточности, я сказал ему об ошибке.

ВОКРУГ СВЕТА

Апрель 1995 |Ц{|