Вокруг света 1995-10, страница 48

оружении американской береговой охраны состояла всего лишь дюжина сторожевиков да сотня самолетов-раз-валюх, тогда как в сложившихся обстоятельствах и того, и другого требовалось раз в десять больше. Лишь несколько судов-ловушек¹ совершали бесстрашные рейды в Карибское море — и среди них была одна большая яхта с мощным мотором, вооруженная тяжелыми пулеметами, базуками, глубинными бомбами и оснащенная надежными средствами маскировки. А командовал яхтой сорокатрехлетний здоровяк с коротко стриженной бородой, обрамлявшей скуластое лицо, — словом, не кто иной, как знаменитый писатель Эрнест Хемингуэй. Он действовал дерзко и решительно — подпускал вражеские подлодки как можно ближе и открывал по ним огонь из всех видов оружия, что имелось у него на борту.

В первые годы войны немецких подводных лодок в Карибском море было не счесть. Они пиратствовали там повсюду — грабили сухогрузы и выходившие из Маракайбо и с Кюрасао нефтеналивные танкеры. И все же в период с января по июнь 1942 года немцы потеряли двадцать одну лодку. Что, если как раз одну из них и потопил «Томсон Лайке»?

Что же касается «Сюркуфа», американское правительство сделало в связи с его исчезновением вполне официальное заявление, где среди прочего говорилось, что «подводную лодку «Сюркуф», вышедшую с Бермудских островов курсом на Таити, следует считать пропавшей без вести, поскольку она довольно долго не дает о себе знать»...

Массовому вторжению немецких подводных лодок в американские территориальные воды после вступления Соединенных Штатов в войну предшествовал период долгой подготовки. Некоторые даже утверждали, что какая-то немецкая лодка не раз побывала в гавани Ньюпорта еще в декабре 1941 года. Это был большой транспорт, предназначенный для снабжения других подлодок. Его обслуживала французская команда. Да и плавал он под трехцветным флагом.

И вот однажды ночью, буквально через несколько дней после начала военных действий, эту громадину застал врасплох американский противолодочный корабль (ПЛК) — как раз в то время, когда с нее переправляли на борт другой лодки запасы продовольствия. Американцы открыли огонь — и подводная плавбаза вмиг затонула. Где же это произошло? Как раз неподалеку от Лонг-Айленда. И немецкий моряк, знакомец Ли Приттимэна, утверждал, что это и был «Сюркуф», в один злополучный день захваченный немцами и переданный на вооруже-

^удно-ловушка — обычно торговое судно, переоборудованное для борьбы с подводными лодками.

ние ВМФ «третьего рейха», — только под французским флагом.

Как ни удивительно, прикоснувшись к этой загадочной истории,⁴ мы как бы переступили грань, лежащую между реальностью и фантазией. Однако на этот раз фантазия превзошла самое себя. Ведь «Сюркуф», как известно, покинул Бермуды 12 февраля 1942 года. Стало быть, немцы никак не могли захватить его до вступления Соединенных Штатов в войну — то есть до 13 декабря 1941 года.

Однако, даже если допустить, что «Сюркуф» торпедировали немцы или по ошибке сами же американцы, как это могло случиться вблизи Нью-Йор-ка, если он лежит много севернее от трассы Бермуды — Панама?

Конечно, наиболее вероятным было предположить, что «Сюркуф» затонул в результате столкновения с транспортным кораблем. Но столь обычный — хотя и трагический — конец подлодки-гиганта, разумеется, мало кого бы устроил, и потому ее загадочное исчезновение тотчас легло в основу легенды.

«ТИТАНИК» МОРСКИХ ГЛУБИН

В 1955 году в подводном флоте произошла революция. 17 января капитан одной подлодки впервые послал в эфир сообщение: «Идем на атомном двигателе».

Отныне отпала всякая необходимость пополнять запасы топлива в дальнем походе — энергии маленького уранового стержня с лихвой хватало, чтобы обогнуть земной шар двадцать раз кряду. Теперь даже не нужно было всплывать на поверхность, чтобы рассчитать координаты, — автоматический радиосекстант, улавливающий электромагнитные волны звезд, позволял определять местоположение в постоянном подводном режиме. Кроме того, благодаря регенераторам воздуха, опреснительным и холодильным установкам — для хранения больших запасов продуктов — подводная лодка уже могла находиться на глубине, не всплывая, от двух до трех месяцев. Так, например, в I960 году «Тритону» понадобилось всего-навсего восемьдесят четыре дня, чтобы совершить автономное кругосветное плавание под водой.

Вскоре атомные подлодки снискали себе славу непотопляемых. Таким, к примеру, был «Трешер», «самая быстрая, самая надежная и самая маневренная подводная лодка американских ВМС», — словом, «Титаник» морских глубин.

10 апреля 1963 года телетайпы разнесли по всему миру короткую — однако совершенно невероятную — весть: «Во время учебного погружения пропала без вести американская атомная подводная лодка «Трешер». Что?..Неужели это морское чудище, словно воскресшее из средневековых

легенд и нагонявшее, благодаря своему суперсовременному вооружению, ужас на надводные корабли, пошло ко дну из-за какой-нибудь пустяковой течи или механической поломки? Да быть того не может!

Все произошло на удивление просто — и это только усугубило несчастье. Накануне трагедии «Трешер» покинул портсмутский арсенал, где его отремонтировали и перевооружили, и вышел в открытое море, чтобы пройти ходовые испытания в подводном положении. 10 апреля он достиг предельной глубины. За ходом погружения следил корабль «Скайларк». Каждые четверть часа из глубин океана по гидрофону доносился голос. Подлодка прошла полпути до предельной глубины — до критической точки погружения осталось сто метров. Наконец предельная глубина достигнута. В 9 часов 12 минут в гидрофоне снова послышался спокойный, чуть гнусавый, металлический голос, прозвучавший далеким-далеким эхом, как будто исходил он из самой преисподней: «Испытываем незначительные осложнения. Переходим на положительный угол подъема. Пытаемся продуть балласт. До связи».

Дальше — молчание.

Долгое, напряженное молчание. Слишком долгое. И слишком напряженное. Люди на «Скайларке» уже теряли терпение. И вот в гидрофоне, с поверхности, прозвучал вопрос: «Как там у вас — лодка слушается управления?» Казалось бы, самый обычный вопрос — но сколько в нем тревоги! Однако ответа на него не последовало...

Наконец сквозь бесчисленные помехи из бездны донеслись обрывочные, невнятные крики: «Испытательная глубина!..», и дальше что-то вроде: «...перешли допустимый предел...» Потом раздались щелчки — и снова наступила тишина. Однако, по свидетельству экипажа батискафа, спущенного со «Скайларка», тишина не была мертвой — ее наполняли тысячи далеких, едва различимых звуков, к которым вскоре примешался отчетливый треск и следом за тем — странный грохот, точно от взрыва. Великан «Трешер», непобедимый, непотопляемый «Трешер», сплющился на огромной глубине, как жалкая консервная банка, и разлетелся на множество обломков, которые медленно опустились на морское дно.

В течение следующих нескольких дней обломки «Трешера» — или хотя бы следы крушения — искали тридцать три надводных корабля. На другой день после катастрофы какая-то подводная лодка поймала «отчетливые, резкие звуковые сигналы». Откуда они взялись? Быть может, их подавали подводники, чудом уцелевшие в каком-нибудь наглухо задраенном отсеке полуразрушенной лодки? Но министерство ВМС Соединенных Штатов не приняло в расчет эту последнюю надежду: на «Трешере» не было передатчика, могущего передавать по