СТРАНЫ И НАРОДЫ

К(

т

первый раз мне посчастлщ \ун мая 1995 года. Поездк\

и, принимавшие нос юсы, постарались «упак< ювековую историю oci удалось: я уезжал с раз< ютлений головой и муч\ видел и не понял сам( юму я и вернулся с\

Жилось попасть на Крит в была сумасшедшей: *дставителей российской \ать» в три дня всю >ва. В известной мере им гхшей от

ильным ощущением, что \авного. Наверное, енью. Один.

.«

i>

АНДРЕЙ НЕЧАЕВ,

наш. спец. корр. ФОТО АВТОРА

,, След

Минотавра

транное дело: поначалу мне казалось, будто я попал не в Ираклион (это главный порт на Крите), по которому нас возили весной, а совсем в другой город. Вот что значит спешка, взгляд из окна туристского автобуса! Улицы, дома, ресторанчики выглядели теперь иначе, и все же я испытывал подлинную радость возвращения — настолько безошибочно узнаваем был дух Ираклиона, дух Крита — свободный дух греческих островов.

С края крепостной стены, построенной венецианцами почти пятьсот лет назад, открывался вид на море. Это

В этом номере мы публикуем подборку материалов нашего специального корреспондента Андрея Нечаева, побывавшего в Греции — на острове Крит, острове Родос и в Афинах.

мощное укрепление появилось на месте громадного рва, вырытого сарацинами шестью столетиями раньше. Ров — по-арабски «хандак». Именно так назывался город на рубеже второго тысячелетия. После того как им овладели венецианцы, Хандак стал Кан-дией — так было более привычно уху латинянина. Знаменитая Кандия! Гордость заморских владений Венецианской республики — разве можно было ее уступить? И в 1453 году, сразу после падения Константинополя, началось возведение грандиозной крепости — строительство, растянувшееся почти на сто лет, но превратившее Кандию в город-форт, один из самых неприступных на Средиземноморье. Мегало Кастро — так назывался форт — на доброе столетие охладил пыл турецкой армии, но когда все же пришел 1645 год и

8