спецвыпуск №2 - Лекрон 'Добрая сила. Самогипноз', страница 63

с которыми пришлось столкнуться мне в своей практике, имели ярко выраженную психологическую подоплеку.

Тортиколлис, или, как говорят в народе, «кривошея» — это резкое стягивание шейных мышц: при этом голова резко поворачивается в сторону и застывает, так что только ради того, чтобы взглянуть прямо перед собой, приходится совершать массу утомительных телодвижений. Вождение автомобиля в таких случаях, естественно, противопоказано — человек испытывает сильнейшие боли. Более того, следствием затянувшейся болезни может явиться атрофия мышц, а это уже серьезно. Традиционные средства: массаж и различные препараты, способствующие мышечному расслаблению,— никогда не приводят к окончательному успеху, поскольку нацелены лишь на симптом и никак не глубже.

ОНА «ВСКРУЖИЛА» ЕМУ ГОЛОВУ. Из четырех случаев тортиколлиса, с которыми мне пришлось столкнуться на практике, три, в сущности своей, были идентичны. О четвертом (а точнее, самом первом) не хочется и вспоминать — понадеявшись на силу гипноза, я попытался снять мышечное напряжение простым внушением и потерпел фиаско.

Прошло несколько лет, и ко мне пришел мужчина, голова которого была свернута в сторону почти под прямым углом. Бизнесмен по имени Келли перепробовал все: и массаж, и массу различных лекарств — но мучениям не видно было конца.

Не стану вдаваться в детали идеомоторного опроса, тем более что историю свою пациент рассказал в основном вслух. Келли был человеком семейным, любил свою очаровательную жену, обожал детей, и лишь одно обстоятельство чуточку омрачало праздничную атмосферу в доме — пристрастие хозяина к спиртному. Разумеется, причины у Келли всегда были самые уважительные: в силу служебного положения он просто обязан был постоянно участвовать в разного рода банкетах и торжественных встречах. Полагаю, к тому моменту, как с ним приключилась эта история, пациент мой уже был алкоголиком; сам он, конечно, это горячо отрицал, уверяя меня впоследствии, что пить бросит в любую минуту, стоит ему лишь захотеть, но, забегая вперед, замечу, что как раз этого желания он не проявлял.

Итак, все шло у Келли вроде бы хорошо, однако лишь до тех пор, пока в рабочем его кабинете за столиком слева не появилась обольстительная юная секретарша. Келли влюбился, девушка ответила ему взаимностью, но... традиционного «романа» не получилось: и она, и он горячо верили в Бога, чутко прислушивались к голосу совести, и мысль об адюльтере даже не допускали. Развод же канонами их религии был запрещен. Прошло несколько мучительных месяцев, прежде чем влюбленные пришли к единственно возможному решению: расстаться навсегда. Вскоре девушка ушла, подыскав себе новое место. Потрясенный и раздавленный, Келли вынужден был смириться с ударом судьбы.

Вскоре с шеей его стало происходить нечто странное: все чаще он замечал, что голова его как бы сама собой повора

чивается влево. Мышечное напряжение нарастало, никакие лекарства не помогали, и в один прекрасный день он обнаружил, что смотрит в сторону под прямым углом, не в силах шевельнуть головой.

Как и следовало ожидать, основную роль в развитии болезни сыграл эффект органической речи, однако подобных фраз в данном контексте мне никогда прежде встречать не приходилось. Во-первых, девушка «вскружила ему голову» (свернув ее, очевидно, в том направлении, где некоторое время назад стоял ее столик); во-вторых, воспоминания о несчастной любви то и дело заставляли его мысленно оглядываться назад, в недавнее прошлое. Наконец, после того, как они решили расстаться, дело, по его словам, «приняло иной оборот». Дополнительным же фактором явилось здесь самонаказание за супружескую «неверность», пусть и осуществленную всего лишь в мыслях.

Стоило только Келли осознать причины, заставляющие его глядеть вбок, как сведенные судорогой мышцы постепенно расправились, и он, к величайшему своему облегчению, впервые за несколько месяцев смог вернуть голову в первоначальное положение. А через несколько дней снова явился ко мне... ухом вперед. Вечером накануне он напился, утром проснулся — и о ужас... Идеомоторный опрос показал: снова самонаказание — только теперь за пьянство. Мне удалось снять напряжение шейных мышц внушением, но действия этой установки хватило ненадолго.

История с этих пор стала повторяться. Каждое воскресное утро Келли встречал, глядя влево; через пару дней «кривошея» пропадала, чтобы после следующей попойки наказать бедолагу вновь. Между тем в отношении алкоголя пациент проявил завидную стойкость: что хотите со мной делайте, сказал он, но пить я не брошу! Так и вертится по сей день голова его подобно флюгеру — с частотой, равной количеству пьянок в месяц.

ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ СВЕСИЛА ГОЛОВУ ОТ СТЫДА. «Кривошея» — заболевание не слишком распространенное, но два этих случая слишком любопытны, чтобы можно было оставить их без внимания.

Этой женщине, что пришла ко мне с тортиколлисом, было за тридцать; лицо ее глядело не в сторону, а вниз — так что, для того, чтобы взглянуть прямо перед собой, она вынуждена была отбрасывать голову назад, выгибаясь всем телом. Боли были очень сильны. Мотивом заболевания стало самонаказание, отягощенное эффектом органической речи.

Женщина была замужем, имела двоих детей. Третьего они не хотели, но проявили неосторожность, и муж настоял на аборте. Вскоре после операции с шеей ее и произошла ужасная метаморфоза. К моменту нашей встречи она уже несколько месяцев ходила глядя вниз, и никакие лекарства ей не помогали. Выяснить причину для меня, после предыдущего случая, не составило никакого труда. Остро переживая свой поступок, испытывая жгучие муки совести, женщина в буквальном смысле слова «свесила голову от стыда»! Странные штуки все же проделывает с нами иногда подсознание.

61