Юный Натуралист 1971-02, страница 30

на солнце, минерал вдруг коварно мутнеет, белеет, как чай с молоком, — влага в пузырьках испарилась.

А благородный опал? Тут дело другое! Прихотливым мерцанием опала управляют законы интерференции света (наложения световых волн). Опал, теряя влагу, пронизывается сетью микроскопических трещинок, разбивающих минерал на тончайшие слои, соизмеримые по толщине с длиной световых волн. (По мнению других ученых, тонкое расслаивание происходит при распаде опала на две разновидности с разной структурой кристаллической решетки.) В любом случае «механизм» мерцания примерно один — луч света, падая на кристалл, отражается от «пола» и «потолка» каждого слоя.

Выйдя из кристалла, луч, отраженный от «пола», как бы догоняет «потолочный»: та отраженная цветная волна, которая поместилась «от пола до потолка» целое число раз, складывается с прямой волной, усиливается и окрашивает выходящий

луч; белый свет при этом

дробится на цветные лучики — в одном участочке кристалла толщина слоя кратна зеленой волне, в другом — красной или синей. Чуть повернешь камень — изменится угол падения света по отношению к трещинке, а значит, и разность хода лучей, а значит, и

нерала, но и сотые и даже тысячные доли способны ярко окрашивать их, эти цветные минералы могут образовывать точечные

включения, тонкие вростки в другие, прозрачные или полупрозрачные — тогда возникают новые тона и полутона, новые замечательные самоцветы. Взять хотя бы семейство кварца и его ближайших родственников халцедона и опала. Вот агат-моховик; если всмотреться в него пристально, в мглистой глубине видятся дремучие заросли не то мха, не то непонятных каких-то веточек или водорослей. Нет, это не растения, а ветвящиеся кристаллические сростки-дендриты зеленого хлорита в халцедоне. Тонкие струйки окислов железа и марганца, рыжие, бурые, черно-зеленые, вырисовывают в халцедоновой дымке целые города с домами, мостами, колокольнями — это руинный агат. Есть агаты, похожие на глаза лошади или оленя — чер

но-коричневая округлая

сердцевина камня окаймлена голубым, как глазной белок, халцедоном, включения располагаются здесь концентрическими кольцами. Ярко-красные карнеолы и густо-розовые сердолики — излюбленные камни чеканных украшений Востока — тоже окрашены мельчайшими включениями окислов железа. А вот цвет халце-дона-хризопроза, свежий, как весенний огурец, зависит от окислов никеля.

Иногда включения бывают и не очень мелкими — их хорошо видно простым глазом. Золотистые чешуйки слюды (или железной слюдки) наполняют мерцанием праздничный, но несколько мишурный камень — кварц-авантюрин. Удивительные черные иглы и золотистые нити рутила пронизывают иногда кристаллы кварца. Это образование называют торжественно: волосы Венеры, стрелы Амура, или по-просту — кварц-волосатик. В некото

рых зеленых кварцах различимы волоконца амфибола, листочки зеленой слюдки. А прозрачный индигово-си-ний кварц с Урала потребовал вмешательства оптики — только с двухсоткратным увеличением разглядела в кварце Валерия Александровна Корнетова тоненькие призмочки турмалина — виновников синей окраски. Независимо от цвета халцедонов и опалов эти минералы в отличие от кварца всегда несколько туманны, облачны: слагающие их тонкие волоконца-кристаллиты рассеивают цвет. А как же тогда молочно-белый кварц? Почему он мутный? Его окраска сродни окраске молока — она зависит от бесчисленных пузырьков: только в молоке они жировые, а в молочном кварце — водные или газовые. Такие же пузырьки с жидкостью придают яркий цвет и огненному опалу, только жидкость во включениях этого минерала окрашена окислами железа. Полежав