Юный Натуралист 1986-01, страница 44

время от времени швырял пригоршни снега в окно, да по скрипу старой ветлы. Вдруг среди этих звуков я уловил новый: кто-то осторожно стучал в окно. Потом стук прекратился, но вскоре повторился снова. Было уже очень поздно — кто же это мог стучать? Новый порыв ветра заглушил все звуки, а когда стало тише, опять послышалось легкое постукиванье по стеклу.

Прошло несколько минут, и мне стало казаться, что кто-то пытается открыть форточку — во всяком случае, старается просунуть какой-то тонкий инструмент в щель. Я быстро погасил свет и отдернул штору. Но за замерзшим стеклом никого не было. Немного подождав и убедившись, что больше никто не стучит и не пытается открыть форточку, я опустил штору и зажег лампу. И тут снова послышался стук, потом кто-то опять завозился у форточки. Но на этот раз невидимка действовал как-то тихо и неуверенно. Затем что-то царапнуло по стеклу, и наступила тишина — даже ветер прекратился. Я опять погасил лампу, отдернул штору. Метель действительно улеглась, небо прояснилось, и умиротворенные сугробы искрились в голубоватом свете луны.

Стук больше не повторялся.

Утром я вышел из дома и, увязая чуть ли не по колено, стал пробираться к окну: мне хотелось посмотреть, не оставил ли таинственный ночной гость каких-нибудь следов. Нет, на снегу не было ни одного пятнышка, ни одной вмятинки. Только на притолоке окна лежала полузанесенная снегом окоченевшая синичка.

Вот он, таинственный ночной гость! Замерзая, синичка стучала в окно, может быть, единственное во всем доме освещенное окно, просила помощи. И что стоило мне открыть форточку?! Но я не догадался...

Следующей ночью я долго не мог уснуть: мне казалось, что вот-вот раздастся легкий стук в стекло или кто-то начнет возиться у форточки. Я ждал долго. И вдруг...

Я быстро оделся и вышел во двор. Была морозная безоблачная ночь, и я мог хорошо разглядеть окно своей комнаты. Но птички я не увидал. А в стекло постукивала оторвавшаяся лоза дикого винограда, которую трепал ветер.

Вернувшись в комнату, я закрыл форточку и сел к столу. Но почему-то в комнате стало очень холодно. Неужели комната успела так остыть из-за открытой на несколько минут форточки? Я подошел к теплой печке и постепенно стал согреваться. Во всяком случае, меня перестало знобить. Но где-то внутри, наверное, где-то под сердцем, по-прежнему было холодно. И я знал: этому никакая печка не поможет.

Я пытался себя утешить тем, что не виноват в гибели птички: разве мог я догадаться, кто и зачем стучит в окно? Однако холодок не проходил.

Да, конечно, я не виноват в гибели птички. Но разве в этом дело? Надо, надо все-таки, наверное, открывать форточки, окна, двери по первому требованию, по первому стуку: может быть, кто-то нуждается в вашей помощи!

НЕКРАСИВАЯ?

Первый раз мы встретились в лесу. Она сидела на тропинке — большая, грузная — и тяжело дышала.

Конечно, я и раньше видел жаб, но разглядывать их мне как-то не приходилось — все было некогда, всегда куда-то торопился.