Костёр 1962-03, страница 33

— Юнга, хватит, хватит! Так ты в рынде дырку протрешь! Смотри, как сияет!

Алька поворачивается к Куликову и угрюмо смотрит себе под ноги, молчит.

Некоторое время молчит и Куликов. Потом с притворным сочувствием спрашивает:

— Ты чем расстроен, юнга? Может, мозоль натер? Так мы сейчас тебя в лазарет.

Ну, уж это слишком! Алька мозолей не боится. Он не маменькин сыночек. В эвакуации в интернате и пахать приходилось, и дрова заготовлять, да и мало ли что еще.

— Мне мозоли натирать не надо, — говорит Алька сдавленным голосом. — У меня уже есть.

Куликов берет его ладони в свои, внимательно рассматривает Алькины рабочие мозоли, а потом говорит уже серьезно и так задушевно, что у Альки внутри что-то вздрагивает:

— Так что же ты загрустил, Олег-Олежка?

Алька молчит, потом говорит, совсем поте-

О

рянныи:

— Это что ж, я всегда буду, выходит, драить медяшки? А к пулемету меня и на выстрел не подпустят?

— Ах, вот ты о чем, — сочувственно тянет Куликов, кивая головой. — Так ведь командир с твоим батькой порешили сделать тебя сиг

нальщиком.

— Знаю, Алька.

пренебрежительно

говорит

— Ну, это ты брось, — возмущается Куликов. — Знаешь, да не все. Сигнальщик в бою — правая рука командира. Неправильно примет приказ — и пиши пропало. А если сигнальщик хорошо свое дело знает, четко связь держит — значит, половина победы уже наша. Ясно?

— Ясно, — мрачно отвечает Алька.

— То-то же, — наставительно говорит Куликов. Потом наклоняется к Альке и заговорщическим шепотом продолжает: — Ну, а с пулеметом мы так оборудуем дело. Если у тебя семафорная азбука пойдет на лад, то потихоньку и пулемет осваивать начнем. Но семафор должен знать на отлично. Ясно?

Алька не смеет поверить своему счастью. Он готов броситься на шею Куликову.

— Ясно, товарищ гвардии матрос! — выпаливает он во всю силу легких.—Учите меня семафору.

Вместе они идут в рулевую рубку. Там Алькин шеф вручает ему пару красных флажков и таблицу. На таблице краснофлотец с двумя флажками в руках. Его руки в разных положениях, и каждое такое положение означает букву алфавита и всякие специальные знаки.

С таблицей и флажками Алька отпра* вляется на бак.

Изучать флажной семафор и просто и сложно одновременно. Например, буква «т» в семафоре очень похожа на обыкновенную букву «т». Краснофлотец раскинул обе руки с флажками в стороны на уровне плеч — и все тут сразу ясно.

Это даже интересно.

Буквы «а», «т», «у» Алька сразу запомнил, а с остальными дело хуже. «Б», «в» — совсем ни на что не похожи.

Посмотрит Алька в таблицу и сам изобразит знак флажками. Прошепчет:

— Жэ.

Постоит немного, запоминая букву, и опять в таблицу заглядываем

— Зэ.

Наладилось дело.

До того наладилось, что к вечеру Алька слова стал составлять из букв, а потом даже целые предложения.

«Я буду изучать пулемет»

«Я буду комендором»

«Смерть фашистским захватчикам».

Так жить можно.

* *

С утра у Альки полон рот забот. То почистить медяшки, то подкрасить надстройку, то сплести из обрывков старых тросов коврик под ноги.

На палубе работы нет — можно к дяде Коле в моторный отсек спуститься. Там еще интереснее. Алька помогает старому мотористу чистить и смазывать моторы, присматривается, как их надо готовить к пуску, запускать. В другое время Алька с удовольствием пошел бы в мотористы. Но не теперь. Теперь надо изучать пулемет.

И каждый вечер Алька пропадает в носовой башне, где стоит крупнокалиберный пулемет Алексея Куликова. Вместе они его то разбирают, то собирают, то заряжают, то разряжают. Комендор учит Альку прицеливанию, приговаривает:

— Ты. главное, не волнуйся. Спокойно так подводи мушку вровень с прорезью прицела и на гашетку жми тоже спокойно. Успех гарантирую.

Алька старается. И не зря. На последних учебных стрельбах у него были отличные результаты. Лейтенант Чернозубов благодарность объявил.

— Служу Советскому Союзу! — ответил тогда Алька.

...Алька несет вахту по катеру. Все, что надо было, он уже сделал. Теперь сидит и наблю-

29