Костёр 1967-03, страница 13

Как вы смотрите, дорогие читатели, на то, чтобы часть сегодняшнего заседания Клуба провести... в пустыне?

Готовы ли вы, подобно уважаемому и достаточно восторженному Жаку Паганелю, воскликнуть: «Горю нетерпением, как можно скорее добраться до этой удивительной области земного шара...»

Путешествие совершим вслед за людьми, которые своими собственными ногами шагали по пустыне, своими собственными глазами видели то, о чем сейчас прочтете вместе с Жаком Паганелем.

Докладываю Жаку Паганелю, как и при каких обстоятельствах довелось нам встретиться с Поющим барханом...

Мы молча вглядывались в горизонт. Солнце пекло как сквозь увеличительное стекло. От резкого блеска слезились глаза. Сухие и колючие, как песок, пустынные мухи-слезо-

едки, вечно изнывающие от жажды, лезли в лицо и жадно пили наши слезы и пот. Мы щурили и щурили глаза; слишком много неба было вокруг.

На самом краешке горизонта лежали две плоских лиловых горы — как две спящие черепахи. Между ними что-то светилось. Там был таинственный Поющий бархан, похожий издали на огромную египетскую пирамиду. Целая гора сыпучего золотого песка!

Два ветра, сшибаясь у лиловых гор, навеяли за тысячи лет этот желтый бархан. Вершина его, как вулкан, курится в синее небо. А у подножия, похожие на сизый туман, гнутся по ветру кусты белого саксаула.

Поднимаемся медленно, шаг за шагом, по острому песчаному гребню. И кажется, что идем мы по узкому коньку крыши, вправо и влево скат. С шорохом ползет из-под ног песок, ветер целыми пригоршнями швыряет еш в глаза.

Больше всего сейчас хочется пить. В радужных пятнах перед глазами блестят стеклянные фляги, полные кристальной воды. Сизые грани их запотели от холода и выскальзывают из шершавых ладоней. Стынут на горлышке губы, и ледяная вода вливается в горло...

Но только ветер засвисты-вает в ушах да на зубах поскрипывает песок. И желтые космы песчаной поземки, как растопыренные пальцы огромных ладоней, полируют, гладят и трут скаты горы, кидают к вершине тучи песка, и вершина курится как вулкан.

И вдруг гора охнула и задрожала! Где-то внутри ее зародился гул: он рвется наружу, он приближается и растет. Вот он вырвался и навис над равниной: оглушительный, тревожный и непонятный!

Мы прыгаем с гребня на скат и катимся вниз. Под ногами взбухают желтые песчаные волны. Справа и слева несутся лавины песка. Гора ревет и трясется. Всем телом мы чувствуем эту яростную дрожь: гора бьется как в лихорадке.

Ежик пустыни, как и ежик лесной, тоже бегает ночью и тоже ловит ящериц и жуков. Но в отличие от лесного — он почти белого цвета и уши у него большие-большие.

2 «Костер» М° 3 , • g