Костёр 1967-03, страница 20

фраках. Дамам обязателен вечерний туалет.

И брильянты.

Он галантно поклонился Тамико, и каноэ тотчас тоже наклонилось, чуть не черпнув бортом.

Олег смешно дернулся и застыл в неудобной позе.

Тамико засмеялась. Эти каноэ вечно выкидывают всякие штучки. Они как дикие мустанги: чуть седок, то бишь гребец, зазевается—бултых! и только круги по воде. Да на берегу злорадный хохот.

На что уж Олег — опытный человек, а и тот совершил уже сегодня омовение. Из-за какой-то девчонки-байдарочницы с круглыми как пуговицы перепуганными глазами.

Она неслась наискосок по реке, целилась острым носом своей байдарки прямо в борт каноэ и_т видно, никак не могла свернуть. Оттого и глаза у нее были такие перепуганные— аж белые.

Олег заметил опасность в последнюю минуту, но успел — непонятно как — увернуться. А когда опасность миновала, он в ярости обернулся, чтоб сказать этой безрукой пару ласковых слов. Тут-то каноэ и подстерегло его.

Один миг и — буль! — каноэ плавает вверх дном, Олег охлаждает свой гнев в большой Невке, а девица удирает на своей злополучной байдарке—только острые лопатки часто-часто шмыгают под синей футболкой. Вот уж точно — удирала она во все лопатки.

А на бону заливались зрители. И Тамико тоже заливалась.

Потому Олег так испуганно и дернулся. Не хотелось ему еще раз купаться.

— Все ясно, уважаемые? — переспросил Олег.

— Придется отложить, — важно ответил Жорка,— у почтеннейшей публики завтра важные дела. Она прибыть не сможет.

— Какие такие неотложные? — спросил Олег. — А у тебя, Тамико, тоже дела? Может быть, мы дез этих зазнаек спустим корабль?

— Я с удовольствием. У меня дел нет. Конечно, спустим.

— Нет, — вмешался Жорка, — она не сможет. Она будет занята.

Тамико изумленно обернулась.

— Что ты говоришь, Жорик? Чем я буду занята?

— Будешь, будешь. Мы лучше знаем, — нахально заявил Владька.

А Димка стоял в сторонке и утвердительно кивал.

Лица у всех троих были такие торжественные и серьезные, что Олег только головой покрутил.

— Э, да тут, я вижу, целый заговор. Тайны мадридского двора. А ну-ка выкладывайте.

— Пока не можем,— твердо сказал Жорка,— пока это тайна.

— Та-айна, — протянула Тамико и сразу насторожилась: ушки на макушке, — так вот отчего вы все утро шепчетесь...

В глазах у нее загорелись синие огоньки любопытства.

— Мальчики! Жорик, Димочка, Владик,—-вкрадчиво запела она.— Расскажите мне, пожалуйста! Миленькие! Ну расскажите, а? Я никому-никому не скажу! Ни полсловечка!

Она крепко прижала ладони к груди и так уж глядела на них, что мальчишки заколебались, переглянулись.

— Нет, — непреклонно сказал Жорка. — Завтра. Пока нельзя. Узнаешь завтра. Ровно в половине первого. Димка будет ждать тебя здесь, на пирсе. Гляди не опаздывай, а то все сорвется.

— За-автра... Как же я спать сегодня буду? У меня никогда еще не было тайны, а ты говоришь — завтра.

Мальчишки сделали вид, будто не слышат. Димка сурово сказал:

— Только чтоб пришла точно. Как штык. А то я знаю вас — девчонок.

— Я сюда сразу после завтрака приду. Можно мне после завтрака, Олег?

— Можно, — мрачно отозвался Олег, — тайны у них. Секреты. А мне, значит, нельзя, да?

— Ты на нас не обижайся, Олег. Мы не хотим тебя втягивать в эту историю. Потому что ты взрослый. И тебе может здорово нагореть, — сказал Жорка.

— Вот оно что, — протянул Олег.

И ему стало грустно оттого, что с каждым годом все меньше остается v человека тайн, оттого, что он для этих мальчишек уже взрослый — человек другой породы.

— Ну ладно, заговорщики, не хотите говорить—не надо. Только не делайте глупостей, хоть изредка шевелите извилинами. И если попадетесь, бегите ко мне. Может, помогу чем... Привет.

Он оттолкнулся веслом от бона и быстро заскользил по упругой гладкой воде.