Костёр 1967-03, страница 21

но

н-о-

ы

р-

зу от

к и

о-а? а! ак а-

но бя се

У?

о-

ат

j к

У

13Я,

•сото то-

ш

Н,

с-

0-^[ей, :л и ту

за-

ЗАРУБИ СЕБЕ НА НОСУ

Сердце колотилось высоко-высоко — у самого горла. Бух-бух! Бух-бух! Вот-вот выпрыгнет.

Жорка никогда не чувствовал, как у него бьется сердце. А тут...

Ему казалось, что на этот стук оборачиваются прохожие.

Он поглядел на Владьку. Губы у Владьки были сжаты в прямую тонкую ниточку, лицо заострилось, а глаза-то, глаза! Будто он прицеливается.

Ничего не скажешь — решительное у Владьки лицо.

«Интересно, боится он или нет? — подумал Жорка. — Наверное, боится. Я-то боюсь. А чем я его хуже? Только он ни за что не скажет. И я не скажу. Никому».

А Демьяныч все возился в катере. Что-то он там передвигал. Гремел пустой канистрой из-под бензина, вытирал ветошью руки.

— Чего он там возится, — недовольно прошептал Владька.

Не знает, что мы спешим. А то бы поторопился, — усмехнулся Жорка.

Демьяныч вдруг резко разогнулся, обвел настороженными глазами улицу, задержав взгляд на углу дома, за которым поспешно спрятались Жорка и Владик. Будто чувствовал что-то. Потом он снова нагнулся.

Ожидание становилось невыносимым.

Жорка нетерпеливо пританцовывал на месте.

— Только бы мотор не выключил, только бы не заглушил, — бормотал он.

— Не заглушит, не заглушит, — заклинал Владька.

Наконец Демьяныч вылез на гранитный спуск, небрежно накинул цепь на крюк и медленно стал подниматься по ступенькам.

У входа в пивную он еще раз оглядел улицу и скрылся.

Дверь гулко захлопнулась за ним.

Мальчишки переглянулись. Они ждали этого. Давно уже ждали, и все равно решительный миг пришел как-то неожиданно.

Давай, — выдохнул Жорка и длинными прыжками понесся к спуску.

Он с разгону сиганул в катер и сразу же услыхал грохот цепи о дно.

Звук был так оглушителен, что Жорка втянул голову в плечи и замер.

Он ждал окрика. Ну же! Скорее! Не томи! Не мог Демьяныч не услышать этого грохота. Просто невозможно не услышать.

3 «Кос 1 ер* 3

— Ну, что же ты? Обалдел, да?! — прошипел Владька, и Жорка, стряхнув оцепенение, увидел: катер покачивается на середине канала.

«Теперь спокойно! Спокойно! Только не волноваться!» — пронеслось в голове.

Жорка мягко подал реверс вперед и осторожно нажал на педаль.

Катер дрогнул, ожил и двинулся вперед. Мотор работал почти бесшумно. Гораздо тише, чем Жоркино сердце.

Нога медленно-медленно выжимала газ, будто она была самостоятельным существом— Жорка сам по себе, нога сама по себе.

Потому что все до предела напряженное Жоркино тело кричало, требовало немедленно двинуть педаль до отказа, рвануться вместе с катером сквозь упругий ветер, убраться подальше, скрыться, исчезнуть!

Руки вцепились в руль так, что пальцы побелели.

А нога, умная нога, хорошая, хладнокровная нога бесстрастно сдерживала это желание, не давала взбеситься, зареветь затаившемуся до времени мотору.

Она укрощала его, и мотор мягко дышал, плавно толкая катер вперед.

— Так-так-так! Так-так-так! — мурлыкал мотор.

Владик уважительно покосился на Жорку.

«Вот черт, спокойный! Как он только удерживается?»

Вот, наконец, и Мойка. Легкий мостик надвинулся тенью. Поворот... секунда... еще... еще... и катер, присев, рванулся вперед так, что Владьку швырнуло на спинку сиденья, прижало к ней, как космонавта во время перегрузок.

А катер, с ревом пролетев по сонной ленивой воде Мойки до следующего поворота, резко погасил скорость, юркнул в прямую, как струна, Лебяжью канавку и жадно устремился к простору Невы.

Владька перекинул ногу на ногу и небрежно поглядывал на любопытных, глазеющих на них из Летнего сада.

Он как-то мгновенно успокоился и весь раздулся от важности. Небось любой из этих зевак не отказался бы поменяться с ним местами.

А Жорке было не до зрителей. Нева надвигалась полукруглым глазом из-за пролета гранитного мостика.