Костёр 1969-06, страница 56
С КОПЧИКА ПУШКИНСКОГО ПЕРА 170 0-1969 Веселый архивариус открыл календарь на странице, заложенной ломким цветком. ^ — Шестое июня. День рождения Александра Сергеевича Пушкина... А известно ли вам, что рыться в архивах было для нашего славного поэта занятием едва ли не самым увлекательным? Он любил шорох древних бумаг и медлительные рассказы много повидавших стариков. Он от души смеялся над нелепыми положениями, в которых оказывались титулованные, а порой и коронованные особы. Вот выбранные наугад листки из пушкинского архива с необходимыми пояснениями. Т А Б А К Е Р К А Был в царском правительстве министр двора. Среди многообразных, но ничуть не утомительных обязанностей этого министра значилась и такая — наблюдать за тем, чтобы в «Кабинете» (конторе, ведавшей царским добром) всегда имелся запас бриллиантовых перстней и золотых табакерок для награждения лиц, угодивших царю. Николай I сделал министром двора князя П. М. Волконского. Мало кто любил этого жадного, сварливого, вечно хмурого царедворца. 8 января 1835 года Пушкин с удовольствием пересказал в своем дневнике историю про то, как князь Волконский попал впросак из-за своей жадности. «Недавно государь приказал князю Волконскому принести к нему из Кабинета самую дорогую табакерку. Дороже не нашлось, как в 9000 руб. Князь Волконский принес табакерку. Государю показалась она довольно бедна. «Дороже нет», — отвечал Волконский. — «Если так, делать нечего, — отвечал государь,— я хотел тебе сделать подарок — возьми ее себе». Вообразите себе рожу старого скряги... Теперь в Кабинете табакерки завелися уже в 60000 руб.». II А В О Д II Е И И Е 7 ноября 1824 года невские волны хлынули на Петербург. Сенатор граф В. В. Толстой по своему обычаю в тот день проснулся поздно. Зевая, он выглянул в окно. В первый миг вид улицы представился е*му обыкновенным. Ветер трепал перья на шляпе петербургского генерал-губернатора (тоже графа) Милорадовича, совершавшего в должный час ежедневный объезд столицы. О том, что случилось дальше, рассказывает А. С. Пушкин. Со сна идет к окну Сенатор И видит — в лодке по Морской Плывет военный губернатор. Сенатор обмер: «Боже мой! Сюда, Ванюша! Стань немножко, Гляди, что видишь ты в окошко?» — Я вижу-с: в лодке генерал Плывет в ворота мимо будки. «Ей-богу?» — «Точно-с». — «Кроме шутки?» — Да-с. — Сенатор отдохнул И просит чаю: «Слава богу/ Ну! Граф наделал мне тревогу, Я думал: я с ума свихнул». Эти строки были предназначены для поэмы «Медный всадник», но остались в черновых бумагах. Поэт писал брату: «Этот поток с ума мне нейдет, он вовсе не так забавен, как с первого взгляда кажется». Веселым стихам не нашлось места в поэме, повествующей о народном бедствии- 52 |
