Костёр 1972-02, страница 33

Мы остановились. Шедший впереди комиссар замедлил • шаг и повернулся к нам.

— Ну? Чего встали? Или...— Он не договорил — раздались автоматные очереди.

Отделались мы довольно удачно: только двое были легко ранены.

— Ну, сынок, спасибо: не будь тебя, вышли бы мы на фашистские автоматы, — сказал комиссар.

И еще не раз выручал Вася. Однажды после диверсии возвратились мы в лагерь и свалились, измученные переходом, а Вася остался дежурить.

Но едва мы задремали, тормошит Вася.

— Что-то вороны раскричались. Не каратели ли по следу идут?

И оказался прав. Так снова, благодаря наблюдательности нашего сынка, ушли мьг от преследователей без потерь.

В 1944 году, отряды 9-й бригады выходили на железнодорожную линию между Лугой и Плюссой. Эти налеты партизаны называли «концертами».

Как-то раз после одного такого «концерта» приехал я в родной отряд, где продолжал воевать Вася.

— Здравствуйте, товарищ политрук! — радостно закричал Вася и уткнулся мне в грудь. Я обнял «сынка».

— Что это у тебя? Откуда синяки на лице?

— Под Лугой его разукрасило, — пояснил командир отряда.

— Зачем же вы мальчишку на такую серьезную операцию с собой взяли? — не удержался я от упрека.

— Да кто же его брал, — отозвался комиссар отряда.

Гг-хй.^

— Вы, политрук, на командира и комиссара не ругайтесь: они меня не брали. Я сам, — выпалил Вася.

— Сам? Без разрешения? — удивился я.

Вася молчал.

— Дело было так, — заговорил командир. — Вася попросился с нами на железную дорогу. Я, конечно, отказал.И мы двинулись в путь. Ночь морозная. Ехать до железной дороги километров двадцать. Ребята сена в сани набросали, чтобы мягко и тепло было.

— А Вася? — перебил я.

— Мы с комиссаром в одних санях ехали, — продолжал командир. — Едем, о предстоящей операции разговариваем. Отъехали мы километров пятнадцать. И тут заметили: что-то под нами ворочается. Остановились, осмотрели сено. А' там — Вася! Ну куда его денешь? Так и поехал сынок с нами.

В полукилометре от железной дороги подводы остановились. У полотна разведчики обнаружили два парных поста и бесшумно сняли их. Потом подложили толовые шашки под стыки рельс и вставили капсюли-детонаторы с бикфордовым шнуром. Затем выстрелом из красной ракетницы командир дал сигнал: «Поджечь шнур и лечь в кювет».

Прогремели взрывы. Теперь приготовились подорвать вторую нитку рельсов.

Вторая красная ракета. Снова грохот взрывов расколол тишину морозной ночи. Это был «концерт»!

Наконец зеленая ракета возвестила: «Отходим к подводам!» Осмотрелись партизаны — а Васи-то и нет!

Начали искать. Не найти — нет сынка. Как сквозь землю провалился. В конце концов обнаружили в колодце!

— Да никакой это не колодец, — возразил Вася. — Просто яма глубокая и воды в ней не было. — Меня туда взрывной волной кинуло.

— Почему же никого другого туда не забросило?

— Потому что все по одной шашке под рельс клали, а я четыре сунул. Интересно было, какой взрыв получится...

Вытащили сынка грязного, черного. Это его пока до колодца катило, в мазуте и масле вымазало, что с паровоза пролились.

...После освобождения Ленинградской области от фашистских захватчиков среди пяти тысяч ленинградских партизан, награжденных орденами и медалями, был и Вася Павлов.

...Прошли годы. Сын партизанского отряда Вася стал Василием Александровичем, механиком теплохода. Две его дочери и сын вместе с матерью и бабушкой Марией Артемьевной с грустью провожают своего отца в дальнее плаванье и радостно встречают его в родной Риге после многомесячного путешествия по чужим морям.