Костёр 1980-01, страница 3

Рисунок В. Толкова

Ночевать председатель колхоза устроил меня в своем доме.

Под утро я вздрогнул от резкого телефонного звонка. Зашлепали босые ноги по деревянному полу, тоненьким скрипом вздохнула половица. Борис Яковлевич Петров взял трубку. Начался разговор о траве, копнах, тракторах...

Было начало шестого, и я хотел поспать еще часа два, но не удалось. Осторожно, чтобы не разбудить жену и детей, председатель начал собираться, звякнул чайником. Через четверть часа мы вышли из дома.

Рокот тракторов доносился с дальних полей сюда, на вершину холма, где стояла центральная усадьба псковского колхоза «Заря».

Солнце уже нагрело воздух до духоты.

— Опять сухорос, — сказал председатель, — уже какую ночь нет росы.

Я вдруг услышал, как под ногами шуршит истомившаяся, сухая без влаги трава.

В ходком председательском газике мы помчались в поле.

Сенокос — хмельной, дурманящий, терпкий запах сена! Хрусткое, колкое — оно устилало землю, вспенивалось валками, вздымалось копешками, высилось тугими, пышными стогами.

Газик остановился в низине, окруженной ольшаником.

Председатель выпрыгнул из машины и быстро пошел вдоль пересохшего русла петлястого ручья. Вдали стрекотала косилка, и трава стелилась ровными дорожками. Где сено уже высохло, его подбирал деловитый пресс-подборщик и, пропустив сквозь себя, вышвыривал сзади на тележку толстые, крепко увязанные бечевой брикеты. В другой стороне подборщики-копнители оставляли у дороги солидные копны.

Сзади нас раздался трактор

ный рев и, продравшись сквозь кусты, трактор вытащил волокушу из толстых ольшин. На ней — большущий стог.

Петров смерил стог взглядом и остался доволен:

Поставим его у дороги и зимой не нужно перегружать, тракторист зацепит и притащит стог- к телятнику.

Показывая на заросли вокруг, председатель с горечью сказал:

— Сколько полей заросло во время войны, мы еще до сих пор не можем их отвоевать.

Неподалеку раздался шум мощного мотора, треск валежника. Председатель кинулся к бульдозеру и окликнул водителя. Тот спрыгнул на землю, и, показывая руками в разные стороны, они тут же стали обсуждать, как спланировать будущее поле.

Изменив курс, бульдозер опустил отполированный до холодного сияния нож и, срывая бугры и засыпая канавы, упорно пополз вперед. Сзади него оставалась ровная дорожка, которая метр за метром увеличивала поле.

...Поле. Его Петров полюбил еще мальчишкой, потому что рос в деревушке, вытянувшейся вдоль холмистого, обрамленного лесом поля. О нем тосковал, когда учился в Ленинграде. О нем заботился, когда стал колхозным механиком.

Люди заметили в Петрове жадную до работы крестьянскую силу и стали уговаривать взять в руки их слабое в те годы хозяйство. Он отказывался: «Не готов еще». Когда исполнилось ему двадцать шесть, сказал: «Готов!» Взялся и сразу мощно закрутил колхоз бешеной своей энергией. Он не ходил — бегал. И многие колхозники, привыкшие жить неторопливо, вдруг обнаружили, что тоже учатся спешить успевать, энергично работать.

Продолжение смотри на стр. 12

4