Костёр 1984-09, страница 12

в окошечко кинобудки и ему показалось, что оттуда на него тоже кто-то смотрит.

«Ерунда какая-то!» — подумал он и сказал Нине:

— А все-таки занятный фильм, не так ли?

Но Нина ответить ничего не успела — расталкивая толпу, к ней подошла запыхавшаяся, невысокая, ее лет девушка и сказала:

— Нина, милая, выручай! Зоотехник уехал, а с Зорькой что-то неладное. Сбегаем, посмотрим.

— Кто это — Зорька? — с неудовольствием спросил Виктор Петрович.

— Телочка.

— А вы, Нина, еще и ветеринар?

— Училась. Я тут нарасхват. Вы уж простите, — Нина виновато посмотрела на него: во время кинофильма она думала совершенно о том же, о чем думал Левашов.

— А если мне с вами пойти?

— Ой, что вы! — и девушки убежали, а Левашов, выйдя из клуба, пошел к школе, проклиная Зорьку, которой понадобилось заболеть именно в этот так хорошо начавшийся вечер.

Так думал он до тех пор, пока не услышал позади себя шаги. Когда Виктор Петрович обернулся, человек спрятался в тень. «Что это еще такое?» — спросил себя Левашов и- побыстрее направился к школьному крыльцу.

Но не успел он взойти на него, как от стены отделилась тень и тихо произнесла:

— Отойдем в сторонку, надо поговорить. Как у вас дела?

Виктор Петрович облегченно вздохнул — он узнал голос Сережкина — и ответил:

— Вроде, все тихо. А я уже думаю, почему капитан так долго никого не присылает? На чем вы сюда добирались?

— В фургоне кинопроката. Есть основания думать, что завтра-послезавтра тут станет жарко. Вы про суд в Энске ничего не слышали? Так вот, надо проверить одну версию...

Записка лежала на подоконнике, подняв 13 крылья, как бабочка, и бросилась в глаза, как только он переступил порог комнаты. «Что-то случилось», — почему-то подумал, беря ее в руки, Виктор Петрович.

Торопливым мальчишеским почерком там было

написано:

«Вктр Г1тр.!

Мы узнали что-то очень важное. Утром идем к земл. Приходите и вы. Возьмите с собой Акб.

Н. и А.».

«Что они могли узнать? Когда? Днем мы виделись, ничего нового не было. Во всяком случае, тут нет еще никаких оснований для тревоги,— подумал Виктор Петрович. — Утром в пятых-ше-стых классах сбор, первый раз соберутся после лета. Пока поговорят, пока что... Успею их перехватить».

Подумав так, он умылся и лег на директорский диван.

Сон не шел, наоборот, перебирая в памяти все,

10

что связано с историеи танка, он все больше убеждался, что если бы те, кто занимался школьным музеем в предыдущие годы, были бы повнимательнее, следы трагедии, которая произошла на болоте под Староборьем, могли быть обнаружены раньше и весь поиск вести было бы гораздо проще. Несколько дней они с Ниной просидели, разбирая вещи, которые натаскали для музея мальчишки. Во-первых, среди этих вещей были найденные вперемешку и немецкие вещи и вещи наших солдат — уже это могло навести на мысль о тяжелом неравном бое. К тому же подбитый танк. Затем кусок планшетки—оторванный кожаный карман с клапаном, а в нем—остатки полевой карты. Конечно, вода размыла изображение и сделала нечитаемыми надписи. Но если бы такая карта попала в свое время в руки такому человеку, как Саша Копейкин!.. Уж конечно, она могла облегчить поиск: планшетка принадлежала советскому офицеру, а значит, на карте могли остаться значки и надписи, по которым можно узнать, что за часть вела бой на болоте. Давно всплыла бы фамилия Михайлова и стали известны таинственные обстоятельства гибели танкового взвода. И наконец, прямо на витрине лежала гильза, в которую никто раньше не'догадался заглянуть. Нина поковыряла в ней шпилькой, и из гильзы вывалилась крошечная записка. Такие пишут в минуту смертельной опасности, и они становятся последней весточкой о том, что произошло. В записке были одни только следы выцветших букв, а значит, опять работа для такого человека, как Саша Копейкин. Может быть, это еще один след, по которому давно надо было идти?..

Подосадовав, Виктор Петрович выключил свет настольной лампы, стоявшей на полу у дивана, повернулся по своей привычке лицом к стене и уснул.

Проснулся он оттого, что где-то с гулким выстрелом от пускача, как обычно, завелся трактор. Затарахтел, защелкал. «Не соловей?»— подумал с кислой усмешкой Виктор Петрович, и вдруг совершенно отчетливо вспомнил вчерашнюю записку, вскочил с постели, нашел под диванным валиком ручные часы, а поднеся их к глазам, увидел, что уже половина десятого. «Вот это да!

« _

Все вчерашний поход. Вот уж вымотал, так вымотал». Быстро оделся и не завтракая, хотя бутерброд, заботливо сделанный впрок Ниной, лежал на столе, вышел из кабинета. В коридорах первого этажа уже раздавались голоса, кто-то смеялся, кто-то, словно нарочно изо всей силы топоча, бегал но физзалу. Школа после летнего перерыва оживала. «Нехорошо получилось — проспал». Не успел он так подумать, как увидел, что навстречу ему по лестнице спускается озабоченная Нина.

— Мальчишек нет!— сказала она.— Андрея и Коли. Всех собрала,—- все-таки начало занятий, надо готовиться,— а их нет. Шла мимо дома Го-ловниных, мать белье стирает. Спрашиваю, так,на всякий случай: «Андрей еще дома?» Она отвечает: «С утра убежал. Колька за ним чуть свет заходил, чаю даже не попили!» Куда бы это они?