Костёр 1987-02, страница 47

Долма,— он каждый вечер звонит из Неаполя. И подолгу разговариваете каждым из нас: со мной, с отцом, с братьями, даже с самой младшей сестренкой.

Отец заговорщицки улыбается:

— Кажется, у меня появился

способ сократить трату денег на эти бесконечные звонки. Стоит мне начать рассказывать о «неповторимом» голе, который забил Уго в воскресном матче, Диего тут же не выдерживает: «Передай этому мальчишке, что таких мячей я забил больше пятисот. Пусть попробует повторить»,— бросает трубку. Но не принимайте все это всерьез. Диего очень привязан к братьям. Знаете, у него есть мечта: после завершения контракта с «Наполи» вернуться домой и создать с ними линию нападения Рауль — Диего — Уго. Для «Бока Хуни-орс» — этот клуб сделал сына нужным всем аргентинцам.

РИТУАЛЬНЫЙ ТАНЕЦ

Под грохот барабанов и трещоток, слившийся с бурными аплодисментами переполненных трибун главного стадиона страны «Монументаль», Марадона дебютировал в аргентинской сборной 15 марта 1977 года.

Это произошло в товарищеском матче с командой Венгрии, за несколько минут до конца игры. Венгры безнадежно проигрывали— 1:5. Но охрипшие, удовлетворенные болельщики, казалось, обрели второе дыхание, завидев у кромки газона юного футболиста. Нет, ему не удалось тогда забить гол. Но самолюбие публики он потешил на славу. Пару раз Диего оставлял за спиной центральных защитников Венгрии. И делал это виртуозным, точно из африканского танца, неуловимо быстрым круговым движением живота и поясницы. Когда торс нападающего как бы сам по себе, а ноги и мяч... Впрочем,

мяч-то уже успел проскочить мимо соперников.

Рассказываю об этом эпизоде вот почему. Возможность

встретиться с Марадоной и задать ему несколько вопросов я получил лишь однажды. Это было на тренировочном сборе аргентинской команды, когда она готовилась к Мехико-86. Тренировка подходила к концу. Диего расположился поодаль от всех, за воротами. Морщась от боли — в предыдущей игре соперники сильно зацепили ему левое колено, он медленно кружил над неподвижным мячом. Потом вдруг останавливался, склонялся вперед и выполнял тот самый, словно из танца, прием.

Помню, я пошутил тогда, мол, не ритуал ли это. Марадона отрицательно покачал головой. И сообщил, что этот финт был изобретен аргентинскими футболистами Рохасом и Рене Хоусеманом. А он, Диего, репетирует его много лет потому, что ему недостает гибкости в пояснице.

— В «Наполи»,— сказал Диего,— мы тренируемся раз в день. Но мне этого недостаточно. И я беру частные уроки по общефизической и специальной подготовке.

— После чемпионата мира в Испании одной из причин вашего личного неуспеха вы называли как раз проблему физической готовности...

— Никогда в жизни я не готовился так, не проделывал такого объема работы, как перед чемпионатом в Испании. Чтобы не быть хуже других, чтобы никто не мог подумать, что где-то не дорабатываю. И приехал в Испанию перетренированным. Без рывка, без... — Диего щелкает пальцами, так и не найдя нужного слова. Может, имел в виду то вдохновение в игре, за которое его так любят болельщики.

— Я не знал тогда собственных возможностей,— продолжает Марадона.— Сегодня это не так.

— В Испанию вы приехали под руководством Сесара Менотти, которого нередко упрекают за его пророчество — помните? Он заявил в одной из газет, что чемпионат в Испании станет для Вас тем же, чем было первенство мира 1970 года в Мехико для Пеле...

Даже если бы меня назвали самым плохим игроком того чемпионата, я бы и тогда сохранил ту заметку. Чтобы показать ее когда-нибудь своим детям. Ведь это сказал тренер, с которым Аргентина впервые завоевала звание чемпионов мира. И эти его слова, и то, как он обращался со мной, когда меня преследовали травмы и болезни. Он относился ко мне, как к сыну. Такое невозможно забыть.

Признаюсь, я не случайно задал Диего этот последний вопрос. До встречи с ним я уже спрашивал то же у Менотти. И Менотти сказал: «Быть может, я поспешил. Но ни на минуту не сомневаюсь: у Мара-доньг будет «его» чемпионат мира, игру Диего будут помнить. До сих пор история мирового футбола знала четыре

имени, не подлежащие какой-либо дискуссии,— Ди Стефано, Пеле, Яшин, Круифф. Кандидатами на место в этой галерее стали Платини и Марадона. Француз — выдающийся мастер, но его карьера почти завершена. А у Диего впереди еще долгий и славный путь».

Как видите, Менотти не ошибся. Мехико-86 стал чемпионатом Марадоны.,

Е. МЯСНИКОВ