Костёр 1987-04, страница 9

— Пусти,— сказал я,— окно выдавишь. s Юра задернул портьеру.

— Это из-за нее мне вчера он врезал... А, ладно, не первый раз! Пошли чай пить.

Мы пили чай втроем, Юра молчал, а его мама спрашивала меня, и я рассказывал, как мы с папой остаемся вдвоем, и про маму, как она уезжает в экспедиции, и что она пишет нам... А потом она посмотрела на Юру и встала.

— Ты приберешься тут? Я пойду прилягу.

Юра помолчал еще и заговорил, как тогда в

гараже, не глядя на меня.

— Знаешь, я с ним что-нибудь сделаю.

Я так посмотрел на него, а он:

— Да нет, ничего мне не сделать. Часа на два запрусь в комнате, отсижусь и все. Мать жалко, ей тут и без него представлений хватит. Уйти нам от него надо, слышишь, Витька! Уйти! Я, думаешь, в техникум почему пошел? Мне с этой учебой развязаться надо быстрей. У матери специальности никакой — со мной всю жизнь просидела, теперь сердце барахлит, но вместе-то мы проживем, когда работать буду.

Он через стол ко мне нагнулся, чашки локтем сдвинул.

— Стипендию я, Витек, получаю, еще подработать, и проживем. Только помощь мне нужна, слышишь?

Наверное, у меня вид совсем дурацкий был.

— Ты думаешь, зачем я к твоему отцу ходил? Хол «Вагант» в машине установил, а как заморочки начались — ну, помехи полезли, с питанием ерунда всякая — он крутить начал. Думал, отец ему за установку еще заплатит. Орали они друг на друга — жуть какая-то. Хол-то думал, мы без него не сможем, а видишь, как вышло, смогли. Зауважал он меня, честное слово. «Я, говорит, деловому кадру всегда помогу». В общем работу предложил. Только одному мне никак, понимаешь? У него в Березовой роще инвалид какой-то знакомый аппаратуру на дому ремонтирует. Пару раз в неделю заехать, коробки забрать и по адресу отвезти. Ну что, Витек, поможешь?

— Подумать надо.

Когда мы напились чаю, Юра спросил:

— А чего это ты вчера в гараж зашел?

— Так,— говорю,— просто. Повидаться. Ладно, помогу. Когда?

— Завтра.

Если бы знал, что Юра один эти коробки таскать будет, честное слово, раньше бы приехал. Я к нужной парадной подхожу, а он коробки в ряд составил, сидит и меня ждет.

— Молодец, Витек, мы с тобой как раз теперь на электричку успеваем.

Подхватил две коробки и к автобусу. Я за ним с одной не успеваю, а он еще оборачивается.

— Давай, Витек, давай! Следующего поезда целый час ждать.

Ну, не знаю, что они в эти коробки натолкали! Кто-то, наверное, всю жизнь ломаную аппаратуру копил, чтобы сразу в ремонт сплавить. Я уже в вагоне очухался, спрашиваю у Юры:

— Чугунная она у него, что ли, аппаратура? Юра из кармана два яблока достал.

— Нам-то какая разница? Нам с тобой главное на обратную электричку успеть.

У него план нарисован был, как от станции до этого инвалида добраться. Юра era на коленях развернул, а я стал народ в вагоне рассматривать.

Что-то тут особенное было, как будто я раньше в поездах с другими людьми ездил. Я крутился на своем месте, крутился и вдруг понял — да тихо же в поезде. Ни приемников, ни магнитофонов нету, и не хохочет никто, как по выходным.

Маленькие разноцветные домики в колючих кустах были у самой дороги, люди у домиков ворошили костры из сухих листьев и веток. Домики исчезали, а в вагоне пахло кисловатым дымом.

Наверное, во всем вагоне один я и смотрел в окно. Все знали эту дорогу наизусть, кое-кто спал,

но больше читали.

Все я прозевал. Юра выдергивал коробки из-

под сиденья, толкал меня.

— Витька, давай! Березовую объявили! Назовут же — Березовая роща. Всех берез —

три сосны да одна сухая елка. На платформе постояли, Юра опять свой план достал.

— Ну, Витек, рванули!

Хорошо хоть инвалид этот близко оказался. От станции вниз спустились, ручей по мосткам перешли, Юра у первой калитки свои коробки

поставил.

— Звони.

7