Костёр 1990-11, страница 12

тяжело дыша, смотрел на дерущихся из-за него парней, потом опрометью бросился прочь.

Щеки его жгло огнем, уши горели. Он добежал до третьего корпуса, завернул за угол и, очутившись в «мертвой» зоне, остановился.

Неистово колотилось сердце, в висках стучало. «Чего они все хотят от меня, чего?!» Прижался горячим лбом к деревянной стене и заплакал. Плакал горько, безудержно — до тех пор, пока не почувствовал на плече чью-то руку. Он резко обернулся и увидел перед собой Антона.

— Ух, да ведь ты себе в кровь разбил подбородок! — воскликнул с сочувствием Антон.— Ну, ничего, я его тоже хорошо отделал... Запомнит надолго...

— Зачем, зачем ты полез защищать меня?! — закричал Леня.— Зачем?.. Я что... тебя просил, да? Просил?!

— Да ведь он из тебя котлету отбивную сделал бы. Он же сильнее тебя...

— Пусть! Пусть сильнее! Пусть! — кричал исступленно Леня.

— Да что ты? Рехнулся?

— Пусть! Пусть лучше котлету отбивную, чем... чем... Я... я... хотел сам защитить себя! Сам — понимаешь! А ты полез — помешал... Хотел лишний раз показать свою силу перед девчонками, да?..

— Ну что ты? Мне просто жалко стало тебя — жалко, понятно это тебе, дурья башка! Жалко!

— Ах, вот как! Жалко стало меня!.. А может, и дружить со мной стал из жалости, а?! Уйди, оставь меня — не нужна мне твоя жалость, понял, не нужна!

Когда Игорь Махов спустил ноги с постели, месяц светил вовсю и лунный свет сквозь широкие окна затекал в палату, освещая ряды коек. Но вот набежали облака, койки покрылись тенью, и в темноте уже ничего нельзя было разобрать. Потом облака проплыли, и лунный свет снова полился сквозь окна в палату. Игорь оглядел койки — на них, разметавшись во сне, спокойно лежали ребята. «Кажется, все спят»,— подумал он.

Он осторожно встал, вытянув короткую шею, прислушался: слышался только легкий храп кое-кого из ребят. Рядом стояла койка Димы Колосова. Если протянуть руку, можно дотронуться до него. И до его электронных часов тоже. На ночь он обычно снимал их и клал на тумбочку. А может, он сегодня не снял часы? Ведь бывало же, что он иногда ложился спать, забыв снять их с руки...

Игорь сделал шаг, наклонился над тумбочкой: нет, часы тут. Цифры горят зеленоватым светом: 12.51. «Надо торопиться,— подумал он,— ведь через девять минут они проиграют семь коротеньких мелодий, а это может кое-кого и разбудить».

Он схватил часы и, неслышно ступая босыми ногами, направился в дальний конец палаты. Там он остановился у койки Антона. Тот лежал на спине и крепко спал: рот слегка приоткрыт, дыханье ровное. Зайдя в узкий проход между двумя койками, Игорь, не заметив торчавшую из-под одеяла

ступню Заморыша, задел ее... Испуганно вздрогнул, взглянул на него, не разбудил ли? Но нет — слава богу, тот спал без задних ног. Тогда Игорь, быстрым движением сунув часы под тюфяк Антона, вернулся и лег на свою койку. «Ну, вот, теперь посмотрим, чья возьмет»,— злорадно думал он.— И видеть никто не видел... А может, все-таки кто-нибудь не спал? — Он поднялся, с тревогой, оглядел палату: нет, все дрыхнут, никто не видел.

Но Игорь ошибался: когда он подходил к койке Антона и случайно задел ногу спящего Лени, тот, разбуженный этим толчком, на мгновение приоткрыл веки, но тут же закрыл. «Чего это он тут бродит... среди ночи...» — мелькнула мысль и погасла: он снова погрузился в сон.

А утром Дима Колосов изо всех сил тряс за плечо спящего Игоря:

— Игорь! Игорь! Ты не знаешь, куда подевались мои часы? Они лежали тут, на тумбочке!

— Часы?..— Игорь приподнял с подушки рыжую взлохмаченную голову, прищурился: утреннее солнце било ему прямо в^лицо.— А что, их там

нет?

— Нет.

— А может, они упали на пол?.. Ты, может, задел их во сне рукой и нечаянно сбросил... Поищи...

Шум голосов разбудил Леню, обычно с трудом просыпавшегося по утрам.

— Да искал я... Нет их нигде, нет! — в отчаянии твердил Дима.— Мне теперь попадет от родителей... Они же говорили, говорили: не бери с собой, потеряешь... А я, дурак, не послушался...

— Ну, если нигде нет — значит, кто-то слямзил ночью,— сказал Игорь и, встав с постели, начал одеваться.— Кому-то приглянулись.— И он, обведя глазами одевавшихся мальчишек, остановил выразительный взгляд на лице Антона.

— Ну, ну — полегче на поворотах,— вмешался в разговор Антон.— Тут у нас воров нет. А ты точно помнишь,— обратился он к Диме,— были у тебя часы на руке, когда спать вечером ложился? Может, ты их потерял, когда играл в волейбол или бегал по лагерю. Небось лежат сейчас где-нибудь в траве и дожидаются тебя.

— Да что ты мне голову морочишь! — Дима чуть не плакал от досады.— Я точно помню: вечером, как всегда, я снял их с руки и положил на тумбочку! Засыпая, даже слышал, как они играли музыку... Одиннадцать часов было...

— А я тебе говорю — слямзили их,— снова заговорил Игорь.

В палате на мгновение наступила тишина. Потом вдруг все зашумели разом:

— Да найдутся они, никуда не денутся!

— А может, они под койкой валяются — поищи там!

— Никогда у нас ничего не пропадало! Не может быть, чтобы стащили!

Леня стал медленно одеваться, не сразу вникая, отчего все так переполошились? Наконец до него дошел смысл происходящего: так вот почему они орут все, как оглашенные,— Димкины часы пропали!

— Слушай, Димка! — перекричал наконец всех

1 о