Костёр 1990-11, страница 13

Игорь.— Ты лучше сходи за Дашей!.. Она разберется. Слышь, сбегай за ней!

Минуту Дима колебался, затем выбежал из палаты. Через некоторое время он появился в сопровождении старшей пионервожатой. Леня в это время надевал кроссовки.

— Почему вы не вышли на утреннюю зарядку и линейку? — сердито спросила она.— Что у вас здесь происходит?

— Кто-то ночью стащил Димкины электронные часы с тумбочки,— сказал Игорь.

Даша с минуту смотрела на всех, будто обдумывая услышанное, потом сказала:

— Мне кажется, ребята решили подшутить над Димой. Пошутили, ну и ладно... А теперь верните ему часы... Давайте побыстрей — скоро на завтрак идти...

Молчание.

— Ну, что замолчали?

— Да не собирался никто шутить,— заговорил Игорь.— Мне все-таки кажется, их сперли... И спер кто-нибудь из нашей палаты.

— Ну что, обыск, что ли, устроить? — с брезгливой миной спросила старшая пионервожатая.— Это же оскорбительно...

— Не надо никакого обыска! — горячо возразил Игорь.— Сейчас который час?

— Без пяти девять,— ответила Даша, взглянув на свои часики.— А что?

— А вот что: через пять минут Димкины часы должны проиграть музыку — семь коротеньких мелодий. Правда, они играют тихо, но если не шуметь, мы услышим эту музыку. И тогда... по звуку можно будет определить, где они... Димкины часы.

— Ну что ж, .пожалуй, это лучше, чем устраивать оскорбительный обыск в палате,— согласилась Даша. Она снова посмотрела на свои часы:— Тише, ребята, сейчас без двух минут девять!

Все умолкли, в палате наступила абсолютная тишина, и на лицах присутствующих застыло выражение напряженного ожидания. Даша не спускала глаз со своих часиков. По прошествии двух минут вдруг все явственно услышали музыку — тихая, мелодичная, похожая на музыку Вивальди, она поплыла по палате. Звуки музыки шли откуда-то с конца палаты, где, разинув от изумления рты, стояли у своих коек Антон и Леня. Старшая пионервожатая медленно пошла на звуки музыки, остановившись у койки Антона, она наклонилась, приподняла угол его тюфяка, и все увидели под ним электронные часы, принадлежавшие Диме. Даша в упор посмотрела на Антона. Тот, потрясенный, растерянно встретил ее взгляд, полный безграничного презрения, но не опустил глаза.

— Я... я не брал их...— бормотал невнятно Антон.— Честное слово, я не знаю, как они... очутились... тут...

«Так вот почему ошивался тут ночью Игорь!» — подумал Леня. И хотел было броситься к старшей пионервожатой, рассказать, что он видел, как Игорь ночью подходил к спящему Антону, но... верный своей привычке — никогда ничего не делать сгоряча, промолчал. «А, лучше не высовываться... Себе дороже...»

— Боже мой, какой позор! — воскликнула Да

ша.— Антон, как ты мог!..— Голос ее слегка задрожал.— После завтрака подойдешь ко мне.

Она ушла. После ее ухода ребята медленно, один за другим покинули палату; одни — опустив голову и глядя себе под ноги, другие — насупившись, словно сердясь на то, что их в чем-то обманули, третьи — уже в дверях, еще и еще раз окидывая Антона недоуменным взглядом. В палате задержались только Антон, Игорь и Леня. Леня, делая вид, что заправляет свою койку, исподтишка наблюдал за Антоном и Игорем; последний, медленно расчесывая свои рыжие волосы, не сводил злорадного взгляда с Антона.

«Это все он... он... Это он подбросил Димкины часы Антону. Ночью...»,— думал Леня, краешком глаза поглядывая на Игоря. Потом он посмотрел на Антона: плечи опущены, спина сутулится. Леня видел: Антон был подавлен, унижен случившимся, казалось, съежился весь, стал как-то меньше ростом. И никакой уверенности в себе...

Антон действительно был в подавленном состоянии. Тяжело дыша, он смотрел вниз, в одну точку, словно надеясь найти там выход из постыдного положения, в котором он оказался. В голове — сплошная сумятица: мысли путались... Казалось, он ничего не видел вокруг.

Впервые в жизни он ощутил на себе всю тяжесть несправедливого обвинения... Впервые на tBoefl шкуре почувствовал, что значит для человека лишиться уважения окружающих, стать изгоем. Но больше всего его угнетало, что и ребята, и Даша с такой легкостью поверили в то, что он украл эти треклятые часы. Все поверили... все... Неужели и Леня поверил?

Антон поднял голову и, встретившись взглядом с Леней, прочел в его глазах какое-то странное удовлетворение, даже удовольствие. Это потрясло его еще больше. Внезапно Антон ощутил свою одинокость. Нет, он не пойдет на завтрак. Он не пойдет и на обед. Он никуда не прйдет...

Антон медленно, понурив голову, опустился на койку. ,

И тут Леню кольнула жалость и неожиданно, совершенно неожиданно для себя он крикнул, показывая рукой на Игоря:

— Это он — он положил тебе под тюфяк часы! Он!.. Я видел!.. Ночью!.. Я видел, как он подкрался к твоей койке и сунул что-то тебе под тюфяк! Ночью!..

Антон вскочил на ноги, сжав кулаки, полоснул Игоря взглядом, полным лютой ненависти.

— Ты что, Заморыш, очумел?! — закричал Игорь с другого конца палаты.— Ты чего на меня поклеп возводишь?

Антон схватил Леню за плечи, посмотрел ему прямо в глаза:

— А ты — ты можешь повторить все это перед Дашей и ребятами? Можешь?..

— Могу.

Антон отпустил Леню и выбежал из палаты.

Игорь в мгновение ока оказался рядом с Леней.

— Слушай, Заморыш, если ты не откажешься от своих слов, я перережу тебе горло этой штуковиной.— И он приставил к горлу перепуганного насмерть мальчишки острие сверкающего клинка

11