Костёр 1992-01, страница 4

повел в бой своих кавалеристов. Сражение было жестоким и долгим, но в конце концов французы победили.

Вечером генерал снял каску — она была прострелена в нескольких местах, но жук уцелел. И генерал сказал своему адъютанту:

— Хорошо, что я его вовремя заметил! Ведь это новый вид, его еще не встречал никто из ученых!

И он осторожно переколол добычу в прочную деревянную коробку, которую всегда возил с собой.

Император Наполеон считал Дежана одним из самых лучших, самых храбрых своих генералов. Наверно, он очень бы удивился, если бы узнал, что жуки прославят Дежана гораздо больше, чем военные победы. Ведь всюду, куда ни заносила Дежана военная судьба, генерал собирал жуков. Он ловил их в садах и лесах, покупал и выменивал у других собирателей, и в результате его коллекция стала огромной. Она размещалась в десятках шкафов, в ней было больше двадцати тысяч видов жуков со всего света. Но генерал не только любовался собранными им сокровищами — он изучал их, писал о них книги, и в итоге Дежан стал крупнейшим знатоком жуков, известным во всем мире.

Исследованием насекомых увлекались любознательные люди самых разных профессий. Часто они начинали собирать бабочек, ос, жуков или кузнечиков просто из-за их красоты. Потом они читали книги об этих насекомых, принимались серьезно изучать свои коллекции, а затем и сами писали книги и статьи в научных журналах о своих находках и открытиях.

Во времена Линнея вся Швейцария знала барона Де Гира. Он был важным вельможей — канцлером, главой правительства. Но только его друзья знали, что больше всего Де Гир любил, скинув расшитый золотом и украшенный орденами кафтан, лежать где-нибудь на опушке леса и смотреть, как охотится оса или как

ее родственник, наездник, нападает на гусеницу и откладывает в нее свои яички. Он умудрился сделать открытие даже у себя на окне, обнаружив в цветочном горшке крохотных прыгающих насекомых — кол-лембол, которых до него не замечал никто из ученых. Семь книг написал он о жизни и повадках насекомых, и этими книгами зачитывались и ученые, и просто любители природы.

В прошлом веке собирание коллекций у многих людей стало настоящей страстью. За редких жуков и бабочек платили немалые деньги, появились специальные магазины, продававшие наколотых и засушенных насекомых и все, что нужно для их собирания — сачки, булавки, коробки и множество других вещей. Хозяева таких магазинов посылали специальных людей-сборщиков в самые далекие уголки мира. Там они ловили редкостных и красивых жуков, бабочек и других насекомых.

Такие сборщики помогали богатым людям собрать совершенно удивительные коллекции. Например, француз Шарль Обертюр собирал бабочек — самых разных, больших и маленьких, красивых и невзрачных. Их ловили для него во всех странах мира, и когда у него был целый миллион бабочек, то пришлось построить специальный дом, чтобы вместить тысячи шкафов с бабочками. Но и тот скоро стал тесен. А брат Шарля, Рене Обертюр, любил жуков и собирал только их; его коллекция была не меньше.

Так что же такое коллекция? Может быть, это просто игрушка для людей, которым нечего делать? Ничего подобного. Собранная с умом коллекция может рассказать знающему человеку очень много. О том, какие насекомые водятся в лесах, какие в степях, какие в пустынях, как меняется их внешность в разных местах и даже о том, какие насекомые вредят полям или садам, а какие эти сады и поля защищают.

Конечно, само насекомое, наколотое на булавку и засу

шенное, расскажет не так уж много. Но на одной булавке с ним подколота этикетка — маленький листочек бумаги, на котором крохотными буковками написано — в каких местах, на каком растении, когда и кем оно было собрано. Нередко там говорится, что этот жук повреждает какое-то полезное растение, или, наоборот — что он охотится на вредных гусениц.

Подобные коллекции — настоящий клад для ученого. Нередко в них можно отыскать и

таких насекомых, которых еще никто не знает, никто не изучал, никто не открыл.

В конце концов почти каждая большая или ценная коллекция попадает в национальные, государственные коллекции, которые хранятся в музеях и научных институтах. Самые большие в мире коллекции хранятся в Лондоне, Париже, Нью-Йорке и у нас в Ленинграде, в Зоологическом институте.

Там, среди высоких светлых шкафов, в которых расставлены коробки с насекомыми, стоит несколько рядов других — приземистых, широких, сделанных из красного дерева. В них расставлены только бабочки, и под каждой на булавке странная этикетка: на ней нет фамилии бывшего владельца коллекции, только имя и отчество — Николай Михайлович. И еще на ней напечатана корона.

Фамилия Николая Михайловича — Романов, он был Великим князем, родственником самого царя. Но он не любил придворных балов и праздников, его интересовала наука. Он изучал историю и биологию и стал крупным ученым. Бабочек он собирал с детства, он любил рассматривать их усики, рисунок крыльев, любил отыскивать их названия в книгах-определителях. Так он собрал самую большую коллекцию бабочек в России, в ней их было больше ста тысяч. Вместе с помощниками он изучил и описал их в добром десятке больших книг со множеством ярких рисунков. А потом пере-

s

дал всю свою коллекцию, вме-

к

2