Пионер 1955-10, страница 5

ли казалось, будто я всё время одержива Венику гоже захотелось сыграть в

больше падеж» Я как услы!

Он заметил i - Да, облиг

бует.

—' Какой мотор? — удивил л я. Андрей Никитич похлоЛц себя карману, и я понял, что у иего бол

погоны серебряной лычкой - и*⁵ в от

и через силу улыбнулся. -завтра вставать рано.

Тебе

ал в гости к брату, лечиться, в санаторий я на охоту да на рыбалку

| Андрею Никитичу надо . шам своим не поверил. Зачем, думаю, такому силачу лечиться? Ведь Андрей Никитич в два счёта открыл в коридоре окно, которое, как говорили проводники, «заело» и которое они никак не могли открыть. Зачем

ожем на те мешки, в которых девчонки калоши в раздевалку сдают, только чуть поменьше. Ангелина Семёновна прятала этот мещочок под кофтой.

Сперва она вытащила сто рублей, сделала испуганное лицо и спрятала деньги обратно. Потом вынула двадцать пять рублей и снова испугалась. Наконец вытащила десять рублей и стала размахивать этой десяткой с таким видом, будто клад в руке держала. Скоро к ней подъехала телега. Возчик, небритый дяденька с папироской за ухом, оглядывался по сторонам так, словно украл что-нибудь. Лошадёнка тоже испуганно косила по сторонам своими больши-

- То;

поскорше, гражданочка,-:,- поскорше, пожалста... Ангелина Семёновна «поскорше» н Она очень долго устраивалась в

чтобы

1, погрузил все

соседями будем: я на следующей Белогорском выхожу, - сказал Андрей Никитич. Я очень обрадовался:

- Приходите к нам в гости. А?.. Вам ведь, наверно, гулять полезно? И ;

ночью я вдруг проснулся оттого, что вспых-верхний синий свет. Я приоткрыл глаза и цел, что Андрей Никитич ищет что-то в бо-

бристая вешалка, и зелёный ................

Андрея Никитича - всё было синим.

«Проголодался он, что ли? - удивился я.— Вот странно: взрослый, а сладкое любит. В боевом кителе сахар таскает!» Но тут я увидел, что Андрей Никитич достал из-под подушки маленький пузырёк, стал капать из него на сахар и шевелить губами:_ отсчитывать капли. Потом

= сахар положил в рот и вдруг тяжело задышал.

И тут только я разглядел, что лицо у Андрея Никитича было очень бледное (раньше-то мне синяя лампа мешала разглядеть), а на лбу выступил!: крупные капли.

- Андрей Никитич, вам плохо? - тихонько спросил я.- Может, нужно что-нибудь?

гражданочкой», со злостью ошадёнку, заскрипели колёса -тронулась.

\яделся по сторонам. За станцией и по 'Роны от неё была глубокая-глубокая, вся ;чных окнах берёзовая роща. Воздух был ■о особенный, свсжий, будто только что ся на землю шумный и светлый летний

м в командировки. Чемодан раскрылся, и о-то глухо шлёпнулось на траву. Это была ига, вернее сказать, учебник... Да, учебник сского языка, грамматика. Я вспомнил про «самое главное», о чём кричала с перрона ма-I. Воздух сразу перестал казаться мне каким-

Я достал нарисованный мамой план пути, развернул его... Развернул и вдруг почувствовал, что лицу моему нестерпимо жарко, хоть утрен-

печатными буквами было выведено: «Моршрут Пути. Как идти к дедушки». Чей-то решительный красный карандаш перечеркнул букву «о» в слове «моршрут», букву «и» в слове «дедуш-

стояла жирная красная двойка. Кто это сделал? Я сразу понял, кто. Ведь я

жарче... По почему же он так приветливо махал мне из окна фуражкой? Почему? Догнать

нахал фуражкой. Он

одному. Никит