Пионер 1956-07, страница 56

ли плакать и плакали так сильно, что Капитан не выдержал и выругался:

— Что за обезьяны! Уже научились плакать! -Он плюнул на палубу своего парусника и пробормотал ещё раз: — Обезьяны!

Рыданий мальчика уже не было слышно; слышался только удалявшийся шум его шагов. Потом всё затихло. Тогда Капитан снова плюнул на палубу и усмехнулся:

— Тысяча косых китов! Плакать из-за поезда! Да я не променял бы мой парусник на все поезда всех железных дорог мира.

Великий вождь Серебряное Перо вынул изо рта трубку, что ему приходилось делать каждый раз, когда он хотел что-либо сказать, и промолвил:

I — Капитан Полубородый не говорит правду. Он есть очень взволнован из-за бедный белый ребёнок.

— Что, я? Объясните мне, пожалуйста, что значит «взволнован»?

— Это значит, что одна сторона лица плачет, а другая — стыдится этого.

Капитан предпочёл не поворачиваться, так как его безбородая половина лица в самом деле плакала.

— Замолчи, ты, старый петух! —крикнул он.— Не то я спущусь вниз и ощиплю тебя, как рождественского индюка!

И долго ещё продолжал изрыгать проклятия, такие цветистые, что Генерал, решив, что вот-вот начнётся война, приказал зарядить пушки. Но Серебряное Перо взял в рот трубку и замолчал, а потом даже сладко задремал. К слову сказать, он всегда спал с трубкой во рту.

Глава IV

Начальник Станции не знает, что делать

а следующий день Франческо I вернулся, и его печальные гла-

"^ГПI за снова были устремлены на " Голубую Стрелу. Пришёл он и на второй день и на третий. Иногда он останавливался у витрины всего на несколько минут и потом, не оборачиваясь, убегал прочь. Иногда простаивал перед витриной долгие часы. Нос его был прижат к стеклу, а русый чуб спускался на лоб. Он ласково посматривал и на другие игрушки, но было видно, что его сердце принадлежит чудесному поезду.

Начальник Станции, Начальник Поезда и Машинист очень гордились этим и с важным видом поглядывали по сторонам, но никто не обижался на них за это.

Все обитатели витрины были влюблены в своего Франческо. Приходили другие дети, которые тоже подолгу рассматривали игрушки, но обитатели витрины почти не замечали их. Если Франческо не появлялся в обычное время, Начальник Станции нервно ходил взад и вперёд по рельсам, бросая тревожные взгляды на часы. Капитан беспрестанно плевался и изрыгал проклятия, Сидящий Пилот высовывался из аэроплана, рискуя упасть, а Серебряное Перо забывал курить, так что трубка его ежеминутно гасла, и он тратил целые коробки спичек, чтобы разжечь её вновь.

И так все дни, все месяцы, весь год.

Фея ежедневно получала целые пачки писем, которые она внимательно читала, делая заметки и подсчёты. Но вот писем стало столько, что требовалось полдня только на то, чтобы открывать конверты, и в витрине поняли, что близится день подарков — Новый год.

Бедный Франческо! С каждым днём его личико становилось всё более грустным. Нужно было что-то сделать для него. Все ожидали, что Начальник Станции Голубой Стрелы предложит что-нибудь, подскажет какую-нибудь идею. Но тот только снимал и снова надевал свой берет с пятью нашивками или смотрел на носки своих ботинок, словно видел их впервые.

Глава V

Идея Кнопки

дею — кто бы мог подумать! — подал тряпичный пёс.

Бедный Кнопка, никто никогда не обращал на него внимания, потому что, во-первых, трудно было понять, какой он породы, а во-вторых, он всё 1//ГЩ время молчал, как рыба. Кноп-1) I ка был робок и боялся открыть JU рот. Если какая-нибудь мысль приходила ему в голову, он долго раздумывал, прежде чем сообщить её друзьям. А впрочем, с кем он мог говорить-то? Куклы были слишком элегантными синьорами, чтобы обращать внимание на пса, принадлежащего бог знает к какой породе. Свинцовые сол

54