Пионер 1988-12, страница 6

плюшек и булочек в тюрьму для арестантов; каж-дый, кто мог, считал своим человеческим долгом чем-то проявить свою жалость даже к преступникам, даже к тем, кого отвергло общество.

А у нас? Считается, что подавать милостыню унизительно для тех, кто ее получает, и принципиально недопустимо для тех. кто ее подает. И это касалось не только тех личностей «неопределенной внешности», которые протягивают руку на вокзале, в электричке, на базаре. Это касалось даже тех, кто в первые послевоенные годы, без ног, сидя на дощечках с колесиками, сновал по базарам и вокзалам, выпрашивая кто на хлеб, кто па водку... Это были инвалиды, жертвы войны, которым тогда не только коляску, денег на прожитие не давали. Потом их, дабы они не портили зрелище всеобщего процветания, собрали и вывезли умирать подальше от глаз.

Мы сейчас, очнувшись от насильственного наркоза «принципиального» жестокосердия, стали употреблять слова «жалость», «милосердие», «сострадание», на много лет выброшенные не только из нашей жизни, но и из нашего лексикона. И появились призывы к тому, чтобы создать общество «Милосердие» и еще какие-то организации, призванные сотворить добро. Признаться, меня пугают эти попытки непременно заорганизовывать проявление добрых чувств, ввести в рамки инструкций и отчетности то. что должно быть скромным, тихим, единоличным. Взял слепого за руку и перевел через улицу, остановил плачущего ребенка и помог ему найти маму; купил пирожок мальчишке, завистливо глядящему, как их едят другие... Неужели вот эти и другие самые разные, самые мелкие действия нормального человека должны быть где-то отражены, служить поводом для рассказа, хвастовства? Человек, которого отучили от милосердия, приучали к тому, что надо стыдиться подавать милостыню, потом уже спокойно проходил не только мимо старушек на церковной паперти, но и мимо опухших от голода, умирающих детей, мимо их обезумевших от голода и горя матерей. А этих детей были не сотни, даже не тысячи, а сотни тысяч, миллионы. И было это в начале тридцатых годов, когда Сталин сказал, что «жить стало лучше, жить стало веселей»...

Существовало еще в прошлом веке понятие «тихая милостыня». Когда человек, сделавший доброе дело, об этом никому не рассказывает. Я глубоко уверен, что нам необходимо культивировать именно «тихую милостьппо», лишенную не только аффектации, но и публичности. Для человека, сделавшего другому добро, единственной наградой должно быть внутреннее сознание, что он сделал что-то достойное.

Перестанем бояться слова «благотворительность», приписывать ему буржуазное и религиозное происхождение. Ведь это слово обозначает «творить добро», то есть делать добро. У нас уже входят в обиход благотворительные мероприятия: концерты, фестивали, выставки и другие мероприятия, доход от которых идет в разные фонды (культуры, детский и т. д.). Но мне представляется не менее, а, может быть, и более важным — .точная благотвори

тельность. Когда человек употребляет свое время, силы и денежные средства для того, чтобы без шума, без огласки помочь нуждающимся. Нуждающимся не только в куске хлеба или другом виде материальной помощи, а просто во внимании, интересе, ласке, добром слове, сочувствии. Ведь очень часто вот это— не материальное, а только духовное и душевное— значит гораздо больше, нежели любой вид материального блага.

Наше общество сбрасывает с себя заскорузлую, гиппопотамной твердости кожу, выросшую за десятилетия античеловечности, ненависти, равнодушия. Не будем себя утешать: на это уйдет больше времени, нежели на перестройку экономики, на создание социалистического правового государства.

Я очень советую вам, ребята, приучать себя жалеть несчастных, несчастливых, Давайте откажемся от парадных, показушных форм участия в почетных караулах у мемориалов, возложения венков, хорошей декламации и прочего. Приучим себя к тому, что дать копейку или кусок хлеба не только не стыдно, но делать это надо рефлекторно, не раздумывая: «Стоит ли? А не жулик ли?»

Не пугайтесь бедных, умственно отсталых и неполноценных сверстников, не смотрите на них с брезгливой жалостью. Ведь эти дети — люди, и вы можете помочь им вырасти людьми хорошими и добрыми, если станете помогать им, играть с ними, введете их в круг своих интересов, своей коллективной жизни. Не стоит навещать школы-интернаты для неполноценных детей для того, чтобы потом отчитаться в шефстве. Можно это делать поодиночке, нигде не отмечаясь. Сумев помочь хотя бы одному несчастному ребенку.

Когда Пушкин ставил себе в заслугу, что он «милость к падшим призывал», он вовсе не имел в виду только декабристов. «Милость к падшим» он считал необходимейшим, может быть, одним из главнейших качеств полноценного и нравственного человека. Надобно .ли приводить дальнейшие цитаты из всех великих и величайших писателей России? Призывом к милосердию и жалости ко всем «униженным и оскорбленным» русская литература обогатила весь мир.

Но «милости к падшим* невозможно научиться, «прорабатывая» в школе произведения Пушкина и Лермонтова, Толстого и Достоевского. Только в повседневной жизни, в ее естественном течении можно привыкнуть «творить благо». И помните: это благо не только для другого, оно и для вас самих.

Внимание нашего общества сейчас, как 1Шкогда, приковано к проблемам «детской жестокости», душевного одичания подростков. Мы бьем тревогу, и эта тревога оправданна. Максим Горький сказал, что единственный способ бороться с одичанием детей бороться с одичанием взрослых. Мы, взрослые, поняли уже, что нам самим нужно научиться быть добрее, не надеясь на организованную благотворительность, помогать ближнему, нуждающемуся в материальной помощи, совете, просто слове участия. Научиться быть добрыми, творить благо — наша общая с вами задача, ребята!

В 1987 и 1986 годах на страницах журнала вы встрегились с главным редактором газеты «Московские новости» Егором Яковлевым, главным редактором журнала «Огонек» Виталием Коротичем, обозревателями «Литературной газеты» Федором Бурлацким и Аркадием Ваксбер-гом, писателем Львом Разгоном.

Что заинтересовало вас в этих беседах, на какие вопросы еще вы хотели бы услышать ответы, с кем еще из писателей, ученых вы хотели бы встретиться?

Напишите об этом.