Пионер 1989-09, страница 5

подтверждают якобы «противоборство» учеников и учителей,— есть ощущение, что-то здесь не так. Есть что-то более важное, что развело их по разным «орбитам». Конечно, есть!

Причины эти надо искать и за стенами школы. Вот, скажем, наблюдение, сделанное не только учителями. Это отмечено как распространенное социальное явление: увы, интерес к познанию, к обучению падает вообще. Кто виноват? Много виноватых.

За многие годы сформировалось у нас недостаточно уважительное отношение к интеллектуальному труду. «Умники» упали в цене! За работу, не требующую никаких знаний, порой платят гораздо больше, чем начинающему врачу, молодому ученому, педагогу, инженеру. Очень много дипломированных специалистов бросают свою умную работу и подаются туда, где работа примитивная, а денег больше.

Причина серьезная. Но, к счастью, при опросе многие ребята (их больше 70 процентов) отвечали, что для них в выборе профессии главное — возможность проявить самостоятельность, реализовать свои способности, интересы. Не престиж, не деньги!

Виновато в «не хочу учиться» частично и то, что ребята еще мало связывают обучение в школе с будущей профессией. Только треть ребят считает: чтобы получить хорошую профессию, неплохо бы уже в школе поднажать. Что здесь? Беспечность? Надежда — родителям видней? Трудно решить, кем быть?

И еще. Может быть, не правы были мы, когда непомерно увеличили объем и количество изучаемых в школе дисциплин? (Да, радуйтесь — речь о перегрузках.) В 50—60-е годы их было 14, сейчас — 22. Очень много материала фактиче ского. цифрового, рассчитанного на запоминание.— не творческое использование знаний. Вот откуда высокая «культура» шпаргалок и списывания! В результате «не успел», «не выполнил», «не прочитал»... вечный страх! Стремление получить знания подменяется стремлением избежать неприятностей. Поневоле вспомнишь знаменитую мысль Д. Менделеева: если в камин натолкать слишком много дров, он не горит, а дымит. В будущих программах мы увеличим в два раза часы на музыку, рисование. Перестроится программа по литературе, истории. Но не за счет дополнительных нагрузок. Ученые говорят: нужна гуманизация обучения. А если бы я был учеником, то сам для себя объяснил это так. Все предметы, которые мне придется в школе изучать, не для того, чтобы я потом превратился в гигантский склад цифр, фактов и цитат. Они должны учить мыслить, иметь на все собственное мнение, быть инициативным, уметь добиваться цели и знать, во имя чего: во имя других людей.,.

...Если бы я был учеником, то, как и вы. наверное, частенько бы спрашивал: зачем мне география, если я люблю черчение и недолюбливаю французский язык, который мне не пригодится при строительстве домов, не боящихся землетрясения! Что-то в этом роде. Многие ребята хотят изучать какие-то предметы глубже и шире, чем в программе. А «нелюбимые» вообще не изучать.

Тут мы с вами подходим к очень важной проблеме. Конечно, индивидуальное обучение, с учетом твоих способностей, возможностей — предмет мечтаний во все времена. Чтобы не промахнуться, точно выявить эти способности, нужны очень внимательные, талантливые учителя, которые помогут понять самого себя, найти самое главное дело жизни!

Очень важным решением было вот какое: если ученик не успевает по каким-либо предметам, не гнать его из школы, а дать возможность окончить ее. Просто по предметам, которые не освоены, не аттестовать. Многих в школе это озадачило. Говорили, что это чуть ли не «развал школы». То, что назвали «развалом», началось как раз потому, что, объявив среднее образование всеобщим и обязательным, мы стали требовать от всех школьников необходимого

(ну, скажем, как для поступления в вуз) высокого уровня знаний.

Так что не в том беда, что среднее образование стало всеобщим, а в том. что ко всем предъявляются одинаковые требования.

А так ли уж необходимо это всеобщее среднее? Сверхнеобходимо! Это сейчас признано во всем мире. Культурный и образовательный уровень народа — один из самых важных показателей, характеризующий потенциал общества, возможности его развития. Я уже не говорю о том, что без этого не может обойтись перестройка.

Знание истории мира и своего народа. Его родного языка, литературы, искусства, экономики, права, экологии. Чего стбит ныне человек любой профессии и возраста, не ориентирующийся в этом мире? Отставание в образовании— прежде всего в гуманитарном— уже сказывается падением культуры, интеллигентности, осложнением связи между поколениями. Это не значит, что все эти знания должны быть доведены до профессионализма. Но сумма знаний должна составлять тот обязательный минимум, который лотом, словно критическая масса в ядерной реакции, даст разуму толчок к постоянной энергии познания. Этот минимум и должна определить педагогическая наука,

А перегрузки снимутся за счет того, что ученику будет разрешено сокоа^тить число изучаемых предметов. То есть он может выбирать. Какие-то науки изучать более углубленно и даже добавлять себе изучение предметов, не предусмотренных обязательной программой.

Если бы я был учеником, то сразу бы сообразил, что решение не требовать от ребят одинаковых успехов по всем предметам открывает очень большие возможности. Для сильных — это путь скорее найти дорогу к любимому делу жизни, уже в школе больше сил отдавать тому, что интересно, в чем хочешь опередить других. Для ребят более слабых сохраняется возможность окончить среднюю школу, раз есть выход из «безвыходных» раньше ситуаций. Подскажу вам: решать судьбу товарища, решать, как построить его «программу», может не только учитель. Все эти решения должен принимать совет школы с учетом интересов и пожеланий, ответственности школьника и его родителей. Если все эти вопросы решать внимательно, бережно, доброжелательно по отношению к каждому ученику, то шаг за шагом из твоего класса будут вытесняться страх, ощущение неуютности, скуки, обязаловки. Возможность перевода из класса в класс не аттестованными по некоторым предметам учеников отнимает у «педагогического арсенала» такое грозное орудие, как двойка, как запугивание: «переведу в ПТУ!», «загремишь в школу для неполноценных!»

Если бы я был учеником, то не сделал бы из всего этого вывод, что учитель якобы теряет часть власти над учеником и это разозлит не очень хороших учителей еще больше. Но опять-таки, вспомнив цифры из наших опросов, скажу — и учителя устали от того, что ребята часто просто равнодушны к школе, что ничего не хотят, и если не хулиганят, то в лучшем случае притворяются послушными, что гораздо удобнее. Я рассказал лишь о немногом из того, что предполагает перестройка в школе. Для того чтобы рассказать обо всем, не хватило бы и десяти журналов. Но ничего не сбудется, если не сработает перестроечный потенциал самих ребят. Ровным счетом ничего!

И если бы я был на вашем месте, то хотя бы сел и подумал: а какие же права дала мне перестройка? Почему я даже не знаю, создали ли у нас в школе ребята школьный совет? Почему нас не зовут на родительские собрания, на общие с учениками педсоветы, почему нас не спрашивают, какие недостатки мы видим у учителей и что бы хотели им, если не резко высказать, то просто посоветовать? Почему, наконец, мы сами никак не позаботимся о самих себе? Почему бы не поспорить: а что бы сделал каждый, если бы он стал хоть на час... министром?

3