Техника - молодёжи 1963-04, страница 44

ил

■ AOUI шлъ Чтобы клеи не просту-

Л1МНЫЬ пал сквозь бумагу, до-

'/"/"ЧП/^Т! I бавьте к нему немного

Vjk^yDxZi» I D I алюминиевых квасцов.

Свет дальней сильной лампы — заменитель штангенциркуля. Если нужно определить диаметр предмета, измерьте линейкой падающую от него тень.

Если нужно сделать временный электрический контакт, припаяйте к проводам кнопки вроде тех, которыми защелкиваются перчатки.

Чтобы извлечь из дерева плотно засевший шуруп,

Шикоснитесь к его головке раскаленным предметом, уруп расширится, и его нетрудно будет извлечь.

Ответы на задачи, помещенные в № 3

Как найти человека

Для однозначного различения любого из двух миллиардов человек, составляющих население земного шара, достаточно 31 процедуры, из которых каждая имеет две степени:

2*—2-10⁹ XLg2=Lg2+9LglO у 9+0,305 ₃₁ ^Л_ 0,305

Сколько сигналов

Разведчик, зажигая свет Щ>Г в разных окнах, может пере- НН дать 11 разных сигналов. 'ддр

Семь раз отмерь, ■ду один отрежь ИМ

Минимальное число разрезов не зависит от того, как мы щщт будем складывать получающие- Щ ся куски. Действительно, ма-ленький кубик, вырезаемый из (Ц середины большого, имеет «вь 6 граней, отделяющих его от ^Н остальных. Следо- ш вательно, необходи- | мы по крайней мере 6 разрезов.

Не торопись, подумай

Одна книга стоит 2 рубля 10 копеек, другая — 10 копеек.

Раздумья у переправы

Сначала реку переплывают два человека, весящих по 50 кг. Один из них затем возвращается назад, после чего на другой берег перебирается один 100-килограммовый толстяк. Легкий человек, который уже был перевезен на другой берег, пригоняет лодку обратно и перевозит оставшегося.

Рис. Н. РУШЕВА

ВЕЛИКОЕ В КОЛЫБЕЛИ

„Золотое перо Европы"

Так Руссо называл Жоржа Луи Леклерка БЮФФОНА — создателя «Всеобщей и частной естественной истории». Этот французский аристократ использовал возможности, которые давали ему его положение и богатство, не для придворной карьеры или успехов в свете, а для продолжавшегося всю жизнь упорного научного труда. Начиная с 1749 года почти сорок лет Бюффон со своими сотрудниками выпускал грандиозную «Естественную историю». При его жизни вышло 36 томов.

Громадное сочинение Бюффона давало изложенную блестящим, образным языком картину всего животного мира, проникнутую идеей единства органического мира и связи явлений природы и отвергавшую представление о постоянстве видов.

Элегантное перо Бюффона излагало порой весьма взрывные идеи. Его обвиняли в антирелигиозности; в одной полемической брошюре ему ставилось в вину: «В то время как другие писатели, развлекая нас историей отдельного насекомого, умеют вознести нас мыслью к творцу, г-н Бюффон, объясняя устройство мира, позволяет нам почти не замечать творца».

Говоря в первых строках «Происхождения видов» о своих предшественниках по разработке эволюционной теории, Дарвин писал: «Первый из писателей новейших времен, обсуждавший этот предмет ■ истинно научном духе, был Бюффон».

„Математика —это язык"

Изречение «Нет пророка в отечестве своем» едва ли может найти лучшее подтверждение, чем в биографии замечательного американского ученого Джозайя Уилларда ГИББСА. Когда в 1887 году искали профессора молекулярной

физики для вновь открывающегося американского университета, представитель университета спросил знаменитого английского физика Д. Д. Томсона, не может ли он указать подходящую кандидатуру. Тот назвал Гиббса. «Вы имеете в виду Уолкотта Гиббса?» — спросил американец, подразумевая довольно крупного американского химика того времени. «Нет, я имею в виду Уилларда Гиббса». — «Я прошу вас назвать другое имя. Гиббс не может быть человеком с личной привлекательностью, иначе я должен был бы слышать о ном».

Скромный, весь ушедший в свою научную работу, Гиббс был совершенно чужд всем проявлениям американизма с его грубым практицизмом и культом успеха. Затерянные в малоизвестных и нераспространенных «Записках» Коннектикутской академии, труды Гиббса отличались крайне абстрактным и трудным изложением. Математик А. Пуанкаре заметил, что книга Гиббса читается «несколько трудно», а физик Дюгем по поводу одного из важнейших параграфов «Статистической физики» сказал, что смысл его совершенно непонятен. В течение десятилетий работы Гиббса оставались совершенно незамеченными, его открытия переоткрывались другими, пока, наконец, не наступила полоса признаний.

Гиббса увлекала мысль о поисках наиболее простых, обобщенных закономерностей природы. «Целое, — говорил он, — проще своих частей».

Когда на заседании ученого совета университета, где преподавал Гиббс, решался вопрос о том, уделять ли в новых учебных программах больше места математике или языкам, слово взял молчавший до того Гиббс. Его выступление было лаконично: «Математика — это язык».

38