Техника - молодёжи 1971-01, страница 53
руку, именно покрышки «Ультрак» загубили автомобиль, когда я вез ее в больницу. Ваши руки обагрены не только кровью, мистер Грей. Не проходит дня, чтобы вы хоть кому-нибудь да не причинили боли. — Мерзавец, — прошептал Грей. Он сунул листок в карман пальто. — Как вы смеете! Это клевета — грубая, грязная, недопустимая клевета! — Утверждать, что продукция никуда не годится, — это не клевета, — усмехнулся Хэндлинг. — Бесспорно, вы можете обратиться в суд. Наверняка вам удастся привлечь меня к ответу за гражданское правонарушение, но преступлений я не совершал. — Самодовольный подлец! — взревел Грей и кинулся на Хэндлинга. Пусть он калека, но надо же стереть усмешку с его лица! От толчка кресло Хэндлинга откатилось в сторону, наехало на керосинку, опрокинуло ее, и пылающее море огня в мгновение ока охватило часть пола. Пламя загудело и взметнулось вровень с головой Хэндлинга. Грей выбежал из этого дома, захлопнул за собой дверь и помчался к автомобилю. На предельной скорости рванул, не разбирая дороги. Перед поворотом оглянулся. Пока никаких признаков пожара: окна плотно занавешены, как во всех домах на этой улице, — отгорожены от холодного осеннего вечера Эта картина тоже запечатлелась в памяти, как остановленная кинолента. 6 Отъехав на сорок миль, Грей остановил машину на пустынном шоссе. Он весь дрожал, понемногу приходил в себя и пытался логически оценить положение. Не так уж оно плохо, а? Грей разговаривал с одним-единственным человеком, спрашивал у него дорогу, но это было в сумерках, он не выходил из автомобиля, да и автомобиль не отличался от тысячи своих близнецов. Задолго до того, как заметили пожар в доме Хэндлинга, Грей находился уже в другом округе. Он мысленно восстановил кадр из киноленты недавних воспоминаний — безлюдную улицу. Да, не скоро там заметят пожар! Никто не видел ни приезда Грея, ни его отъезда, каким-то чудом он не снял перчаток и, значит, нигде не оставил отпечатков своих пальцев, теперь можно спокойно вернуться в Лондон, в квартиру, куда можно войти незамеченным, а оттуда беспечно отправиться в клуб, где его знают, там пообедать, посмотреть хорошее эстрадное ревю, а завтра же утром, часиков в десять, пустить среди нужных людей слушок, что на сей раз бюллетень — сплошные враки, и финансовая империя «Мервин Грей Энтерпрайз» вне опасности, и... А бюллетень? Он лихорадочно нащупал листок в кармане пальто. Бюллетень — единственное свидетельство встречи с Хэндлингом. От него надо немедленно избавиться. Грей собрался открыть и выбросить улику, но, передумав, вынул зажигалку. Еще минута — и пепел от бюллетеня будет развеян ветром, и больше нечего опасаться. Да, ему ничто не грозит. Даже если бюллетеню поверят и Грей потерпит грандиозные убытки, он все равно останется «вундеркиндом делового мира». Он выкарабкается. Щелкнув зажигалкой, Грей поднес экземпляр «Бюллетеня фактов» № 6 к язычку пламени. Он хотел поджечь листок, но замер. На сей раз взгляд Грея приковала к себе оборотная сторона листка. Он уставился на строчки в траурной рамке, небрежно выведенной вручную кисточкой. В рамке обычная машинопись Хэндлинга гласила: «Этот номер бюллетеня — последний. Издатель Джордж Хэндлинг, проживавший в Блентэме, в доме № 29 по улице Уайбирд Клоз, погиб вчера от руки Мервина Грея, пытавшегося прекратить публикацию нежелательных для него сведений». Перевела с английского Н. Евдокимова По реформе Ивана III в 1534 году стали выпускаться мелкие монетки, на некоторых из них изображался всадник с копьем — отсюда — «копейные»; на других —■ с мечом — «мечевые». Из первых получилась «копейка», из вторых — полукопейка. А помните знаменитые «ефимки»? Это от города, где они начали изготовляться в XVI веке, — Яхимовстали в Чехии. Западные народы услышали в этом и*мени только вторую часть —■ так появилось название «талеры», а русские — первую, так появились «ефимки». В России долго не разведывали серебро, ввозя его в монетах из-за границы и перечеканивая. «Серебряный голод» ошущался очень явственно. Петр I, например, даже ограничивал производство парчовых тканей, на которые шло серебро и золото, а с 1720 года воспретил вообще ношение платьев из парчи. Самый же беспримерный случай из-за нехватки серебра произошел в 1748 году с великим Ломоносовым. Он был награжден премией в 2 тыс. рублей, которые императрица Елизавета никак не могла собрать в серебре и выплатила... медными деньгами. 3200 кг меди—200 пудов! Увезти их смогли только на возах лошадьми! «Неоскудный исход серебра» открыли в России под Нерчинском только в конце XVII века. С тех пор в поисках его по необъятным российским землям хаживало много старателей с «волшебной лозой» — ивовой веткой в руках: где два конца развилки лозы качнутся, там и рудная жила. К многочисленным русским книгам о серебре прошедший 1970 год добавил еще одну — геолога М. Максимова «Очерк о серебре», или «История прикладной геологии прослеживается по монетам». Это о таких книжках отзываются коротко и ясно: дельная, толковая. Написанный человеком, хорошо знающим историю отечественной геологической науки, очерк восстанавливает полную картину разви тия горноразведочных и добычных работ на серебро, которые из-за специфических свойств этого металла — как сырья для монет — находили отражение в самых различных документах и свидетельствах. Автор удачно избегает пресловутого популярничанья, излагая обширный материал четким и строгим языком, еще раз подтверждая мысль о том, что не нужно литературных красот там, где для понимания дела достаточно простых и ясных слов. Благодаря этому приятному обстоятельству книжка Максимова мала по объему — всего 142 странички небольшого формата, которые, однако, вместили в себя всю историю добычи серебра и чеканки монет. Строго подобранные фотоиллюстрации прекрасно гармонируют со скупым стилем всей книги, которая, несмотря на эту скупость, донесла до нас романтику открытий старейшей профессии — геолога. Л. ГАЕВА 51 |
