Техника - молодёжи 1990-06, страница 59

дверью и принялся усложнять задачу Дверинды. Вот нет у нее волшебного зеркала — как тогда? Или Дверинда по милости злого волшебника временно ослепла — может ли слепой человек что-то внутри себя увидеть?

В человеческой медицине Ксения была не сильна. Физиологию фей она тоже не знала, но там вранье ни к чему не обязывало. И вообще, общаясь с Мишкой, она все чаще обнаруживала прорехи в своем образовании.

Пришлось как-то ночью нагрянуть в академическую библиотеку и взять на дом кое-что увлекательное. Разумеется, с намерением вернуть.

Понемногу библиотечные книги заполнили целую полку.

А с шубой история вышла уж вовсе детективная.

Ксения забралась на склад универмага, туда, где меховые изделия, без всякого злого умысла. Близился конец месяца — ей хотелось знать, стоит ли каждый день сюда наведываться или ничего ей по карману в продажу не выкинут.

Ну, шуба, конечно, ее не устраивала — дорого. Но пальтишко со скромной чернобурочкой она еще могла себе позволить. Тем более мать сменила гнев на милость и обещала подкинуть сотню-другую.

Но, явившись ночью на склад, Ксения обнаружила, что она там не одна.

Две женщины и мужчина снимали с вешалок и доставали из пакетов меха, негромко при этом переговариваясь. И Ксения поняла, что это заместитель директора универмага и две заведующие секциями. Намерения же у них были забавные — вынести побольше ценных мехов и поджечь склад. Они все продумали, пожар должен был начаться одновременно в трех местах, так, чтобы к утру все, что надо, успешно выгорело.

Поджигатели рассчитали также, куда именно будет распространяться огонь, и в труднодосягаемой для него области разместили несколько дорогих шуб. А то, обнаружив одну обгорелую дешевку, милиция смутится — странный пожар какой-то, каракуль пожрал, а синтетику даже не расплавил. Поджигателям была нужна парочка полуобгоревших каракулевых шуб, чтобы версия о гибели всей партии в огне выглядела убедительно.

Слушая все эти ужасы, Ксения сидела на корточках в углу и дрожала от страха. Они никогда в жизни не видела пожара и наивно предполагала, что огонь распространяется со скоростью света и она не успеет добежать до двери.

Оставив подожженный мусорник и кучки бумаги на полу, поджигатели удалились.

Ксения несколько минут удивленно смотрела, как горит бумага. Опомнилась она, когда огонь перекинулся на оконную занавеску. Тогда Ксения содрала занавеску и кинула ее подальше — дотлевать.

Потом она обошла и внимательно разглядела обреченные вещи. Разумеется, примерила обе шубы. Одна оказалась ей впору.

Ксения подумала — ведь все равно эта шуба должна была погибнуть. А если не погибнуть, то быть украденной или проданной втридорога из-под прилавка. А у нее никогда в жизни не было шубы. Опять же — она погасила пожар и спасла кучу материальных ценностей. И с другой стороны, поджигатели сперли такое количество мехов, что одна шуба роли уже не играет.

Убедившись, что все погасло, Ксения в шубе вернулась к себе домой. Там она повесила дорогую вещь в шкаф и осознала убожество всех своих прочих вещей — платьев, юбок, плащика, свитерков...

Логика ее мыслей оказалась такова, что на следующий день она побывала в театре. И наведывалась туда несколько раз, пока не нашла подходящее место и время для кражи парика.

Блистающая туалетами режиссерская жена один раз в жизни сделала удачный ход — знала, в какую постель ей лечь. И этого ей хватило на двадцать лет. А Ксения даже одного удачного хода не сделала Вуз она выбрала дурацкий. Кому, в самом деле, нужно такое знание английского языка, какого добивались и добились от нее? С таким английским можно работать только младшим инженером в от

деле снабжения треста, не имеющего выхода на заграницу. Люди на таком английском не говорят! Замуж она вышла неудачно. Вот разве Мишка... И то — пока маленький, пока любит сказки.

Притащив домой шубу, Ксения поняла, что наряды режиссерской жены — прямое оскорбление ей, Ксении. Если вдуматься, и ее карьера была для Ксении оскорблением. Ксения подозревала, что актерского таланта у нее самой примерно столько же, сколько у режиссерской жены, притом же она — моложе.

Глядя на окаянную шубу, Ксения перебирала в памяти всю свою жизнь — жизнь неумехи, растеряхи, неудачницы. И крепла в ней злость — на мужа, который не сумел сделать из нее счастливую женщину, на мать, которая не приучила к хозяйству, на свекровь, которая, как ни билась, не научила ее вязать.

Дальнейшие действия Ксении были просты и логичны. Она занялась собой.

Общество задолжало ей немало. Она имела право хоть последние годы уходящей молодости прожить так, как режиссерская жена,— слушать комплименты, а не воркотню Аллы Григорьевны или Галины Петровны, не пошлые шуточки снабженцев.

Она принесла из комиссионок несколько хороших косметических наборов по сто рублей и больше. Дешевой хорошей косметики в продаже не было — следовательно, это жизнь вынудила Ксению экспроприировать косметику дорогую. Как-то она забралась в косметический кабинет, но ушла оттуда несолоно хлебавши — импортные названия кремов и лосьонов были для нее китайской грамотой.

И тем не менее визитов к косметологу, парикмахеру, портнихе нельзя было откладывать.

Перед Ксенией оставался только один барьер.

Ей очень не хотелось его преодолевать. Но однажды, позаимствовав в комиссионке роскошное платье и туфли к нему, она явилась в ночной бар. Ей безумно хотелось танцевать, она заказала коктейль и села к стойке ждать приглашений.

Женщины смотрели с интересом на ее туфли и платье, иронически — на самодельную прическу. Мужчины не смотрели вообще.

На следующий вечер Ксения отправилась в банк.

Она не хотела брать деньги у частного лица — это было бы неприкрытым воровством! Но деньги в банке принадлежат всему народу, стало быть, и самой Ксении.

Для начала ей вполне должно было хватить пяти тысяч...

В тот вечер Мишка опять ждал сказку про Дверинду. И опять Ксения отговорилась тем, что принесла с работы кучу бумаг, с которыми нужно разобраться до завтра. Она даже разложила их на столе.

Дело в том, что Ксения наконец-то выследила одну финскую баню, где собирались на досуге ответственные лица. Она уже побывала раз в этой бане и завела одно многообещающее знакомство. Так что, укладывая сына в постель, она уже горела от нетерпения.

— Давай я тебе лучше дам книжку с картинками,— предложила Ксения, которой еще нужно было помыть и высушить голову, сделать легкий, совершенно незаметный грим и успеть на склад универмага за махровой простыней.

— Там не будет Дверинды,— жалобно сказал Мишка.

— Там будут другие феи.

— Ма-ам, ма-ам... ну расскажи про Дверинду и названого брата! Как он ходит .по заколдованному замку, а, мам? Расскажи!

— Я тебе уже сто раз рассказывала.

— -Ма-ам...

— Ну чего тебе?

— А Дверинда — она на самом деле?

— На самом. Держи книжку. Видишь на картинке?

— Дверинда — она такая?

— Такая, такая.

Фея была нарисована классическая — в длинном приталенном платье, в метровом колпаке с лентами и при маленьких крылышках.

57