Техника - молодёжи 1992-01-02, страница 56

' 4. Э. Гамильтон. Город на краю света

нии, нет. Это...—он замолчал в поисках подходящего слова, но так и не смог его найти.—Я думаю, вы, ученые, должны знать, что сегодня произошло на окраинах Миддлтауна.

Джон, с трудом подавляя нарастающий ужас, решительно произнес:

— Знаете, шеф, я лучше пойду к дому Джонсона и сам взгляну на эти чудеса.

Хуббл взглянул на него и кивнул.

— Отлично, Кен, но я предлагаю другой вариант — подняться на водонапорную башню. Это — высшая точка в городе, оттуда мы сможем рассмотреть все окрестности. Господа, советую вам подождать нашего возвращения...

Они вдвоем вышли из лаборатории и направились в сторону огромной водонапорной башни, возвышающейся в центре города. Миновав Милл-стрит и железнодорожный вокзал, где царила суматоха, они подошли к решетчатым опора.м башни. Воздух к тому времени стал по-зимнему студеным—красный шар Солнца почти не давал тепла. Когда Кеннистон взялся за железные поручни лестницы, они обожгли его ладони как лед. Он последовал вслед за Хуббл ом, сосредоточив все внимание на подошвах его башм аков — чтобы, не дай бог, не взглянуть вниз. Подъем был долгим и трудным. Чем выше они поднимались, тем пронзительней становился ветер. В воздухе была рассеяна мертвенная пыльная дымка — словно ветер дул из каменной могилы, наполненной прахом давно минувших веков.

Наконец им удалось подняться на платформу, узким кольцом опояс:ывающую огромный стальной бак. Вцепившись в поручни, Джон взглянул на город. На всех перекрестках толпились люди, автомобили намертво завязли в уличных пробках. И над всем царила непривычная хрустальная тишина.

Хуббл лишь мельком скользнул глазами по крышам нетронутых взрывом домов, по серебристому монументу бойцам Гражданской войны, по дымящимся трубам фабрик—и молча era л всматриваться в даль. Кеннистон последовал его примеру — и замер.

Он долго рассмат ривал открывшуюся перед ним панораму, прежде чем начал осознавать увиденное. Нет, это невозможно, невероятно... Должно быть, вид окрестностей исказила поднятая взрывом пыль... или рефракция... или это просто иллюзия, порожденная тусклым светом Солнца, — что угодно, только не правда!

Все пространство до самого горизонта неузнаваемо изменилось. Кукурузные поля, многочисленные фермы и даже река с впадающими в нее ручьями — все это исчезло без следа. Перед i жми открылся совершенно иной, чужой пейзаж. Буро-желтая равнина, мрачная и пустынная, простиралась вдаль до гряды невысоких холмов, которых здесь раньше не б ыло. Порывистый ветер мчался над бесплодным, безжизненным миром, перекатывая волны по высокой бурой траве и поднимая то там, то здесь облака пыли. Багровое Солнце вглядывалось в этот безжизненный пейзаж, словно оно было глазом циклопа, обрамленным ресницами косматых протуберанцев. Тусклые звезды мигали в сумрачном небе, и все вокруг—равнина, звезды и Солнце — пыглядело мертвым и оцепеневшим.

Кеннистон судорожно сжал ребристые поручни, безуспешно пытаясь найти хоть сколько-нибудь правдоподобное объяснение происшедшей метаморфозе.

— Неужели бомба, взорвавшись над городом, могла перенести сюда эту равнину? — пробормотал он, сам не веря своим словам.

— Унесла реку—и взамен принесла неизвестно откуда эти холмы и бурую равнину?—угрюмо сказал Хуббл.— Побойтесь бога, Кен, разве взрыв в состоянии сделать такое?

— Но что тогда...

— Супербомба попала точно в цель, Кен. Она разорвалась над Миддлтауном, а затем... —Хуббл запнулся, но

вскоре продолжил:—Никто не знает, на что способна эта штука. Логичных теорий и непроверенных гипотез на эту тему хватает, но нельзя забывать, что при взрыве супербомбы высвобождается самая страшная и концентрированная энергия, какую знало человечество!

Он вновь запнулся, словно не находил в себе мужества закончить мысль, и после некоторой паузы указал рукой на мглистый небосвод:

— Это наше Солнце, Кен, только старое, очень старое... И Землю там, за границами города, мы видим умирающей, разрушенной многовековой эрозией. А звезды... Вглядитесь внимательней в эти звезды, Кен, вы никогда не видели их такими! Созвездия неузнаваемо исказились—так, как это может произойти только в результате движения светил за миллиону лет!

— Миллионы лет? — выдохнул Кеннистон. — Вы полагаете, что бомба...

— Да, это совершила супербомба, — серьезно сказал Хуббл. — В результате взрыва высвободилось столь титаническое количество энергии, что она не стала размениваться на такие мелочи, как заурядное разрушение материальных объектов. Вместо того чтобы разрушать здания, она сокрушила ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ.

Джон сдавленным голосом попытался протестовать:

— Нет, Хуббл, это безумие! Время абсолютно...

— Вы знаете, Кен, что это не так,—прервал его Хуббл. — Из работ Эйнштейна следует, что нет такой огдельной категории, как время, — в реальности существует так называемый пространственно-временной континуум. И этот континуум подвержен искривлению под действием внешних сил. Достаточно мощный взрыв может перебросить любой материальный объект из одной его части в другую.

Он протянул слегка дрожащую руку в сторону омертвелого, чужого ландшафта, простирающегося за границами города до самого горизонта.

— Именно это и произошло при взрыве первой ядерной супербомбы, Кен. Она перенесла наш бедный Миддлтаун На миллионы лет в будущее, на древнюю умирающую Землю!

Глава 2. Невероятно!

Когда они вернулись в лабораторию, во дворе их поджидали все остальные сотрудники ядерного Центра. С дюжину мужчин возрастом начиная от юного Криски и кончая стариком Бейтцем в волнении прохаживались ло входа, поеживаясь под прохладными лучами краси ло Солнца. Джонсон тоже был среди них — он нетерпеливо ждал ответа на свои вопросы. При виде шефа все бросились к нему с расспросами, но Хуббл только коротко сказал:

— Думаю, нам лучше поговорить у меня в кабинете

Все молча последовали вверх по лестнице за ним, едва

сдерживая нетерпение. Последним в здание вошел Кеннистон. Некоторое время он шагал за коллегами, а затем, выйдя в коридор, свернул к своему кабинету. Поймав удивленный взгляд шефа, сказал:

— Узнаю, как дела у Кэрол, и сразу же приду.

— Не рассказывайте ей ничего, Кен, — предупредил его Хуббл. — Еще не время...

— Понимаю... Я ничего ей не скажу.

Джон вошел в свою тесную комнатушку и плотно затворил за собой дверь. Не присаживаясь, он протянул руку к телефону, стоящему на столе, и тут же резко отдернул ее. На него нахлынула волна страха, подавляя силу воли. Некоторое время Джон, словно завороженный, смотрел на черный эбонитовый телефон. До чего же странно, подумал он, что в этом мире еще остался мой телефон, и толстый абонентный справочник рядом с ним — с загородными номерами, которые не существуют уже Бог знает сколько времени. С одной стороны, правда, всего час—но с другой...

Он присел в кожаное кресло, стоящее рядом со столом.

54