Техника - молодёжи 1997-07, страница 56

Шкураток. — Нечего им там делать. Вот уж чего не предусматривает наш проект реконструкции Гостиного двора, так это его загазованности. Мы, наоборот, хотим надежно защитить от выхлопных газов не только здание, но и крытый внутренний двор. Там предусмотрен режим кондиционирования воздуха, поддержания постоянной его температуры и влажности круглый год. И вдруг — запустить туда грузовики?!

— Значит, с роите гаражи под землей? — допытывались мы.

— Опять же нет, — ответил Ткаченко. — Инженерные условия ограничивают использование подземного пространства Двора. Сами понимаете, там столько всего, да еще отвратительный грунт — 12 м насыпного слоя, да еще Неглинка... Мы возводим на углу здания дебаркадер с загрузочной площадкой и лифтом, а по периметру внутреннего двора прокладываем подземный транс-портно-коммуникационныи коллектор...

— Такого же типа, как под Арбатом? — уточняем мы.

— Не совсем, там только коммуникационный.

— А вроде бы писали, что по нему и машины могут ходить...

— Нет-нет, — ну, мы его делали, так что я знаю. Кстати, вы знакомы с этой историей — как старый Арбат стал пешеходным? Нет? Во-первых, спасибо товарищу Сталину, который ездил на дачу по Арбату, так что в советское время его не могли рыть, и он остался свободным от подземных коммуникаций. Во-вторых, когда воздвигли новое здание Минобороны на Арбатской площади, потребовалось его запитать теплом, электричеством и т.д., а поскольку в Центре необходимых мощностей не нашлось, решили «урвать» у Садового кольца — следовательно, проложить коллектор под Арбатом. Следовательно, разрыть всю улицу! А заодно и реконструировали.

Однако мы отвлеклись. Итак, единственное подземное сооружение нового Гостиного двора — комплекс из двух коллекторов, идущих бок о бок: технологического и транс-портно-коммуникационного. Последний, в

11. Броня крепка, и сейфы наши вечны! (У подножия металлического сейфа и внутри него.)

ся ос авить только фасады, а сердцевину целиком перестроить Друго о места для автостоянки нет! Конечно, очень жаль, а нам пуще всех — поэтому, хоть мы и сделали этот проект, мы же его и критиковали: одной рукой делали, другой утирали слезы. Но ничего не попишешь — интересы города...

— Перед подземными работами провели раскопки, — добавил Шкураток. — Обнаружили стены каких-то церквей, срубы XIV — XV вв., причем в шикарном состоянии — сейчас их уже оприходовали археологи. Еще нашли древнее захоронение типа братской могилы: лежат рядами в несколько слоев скелеты в деревянных колодах; откопали даже клад европейских монет — среди них есть очень ценные

— А как вы намерены распорядиться колодцем Неглинки? — спросили мы, вспомнив о своих давних диггерских экзерсисах (см. «ТМ», № 9 за 1995 г.).— Он ведь посреди внутреннего двора, и по реке, возможно, организуют экс урсионный маршрут. Нельзя ли включить колодец в его инфраструктуру? Или превратить в музей, как поступили с одной ракетной шахтой на Валдае...

— Я предлагал устроить голографичес-кий музей Москвы, — отозвался Ткаченко,— но есть и другие варианты. Например, аттракцион: лифт, который «обрывается не обрываясь». Или (опять же о музее) наложить на геологические слои исторические по материалам раскопок — экспозиция получится отличная! Кстати, рядом с Гостиным двором еще одна шахта — некогда секретный объект. Сейчас она закрыта, но не забетонирована — по нашей просьбе ее засыпали песком и укрепили двумя бетонными перемычками. В перспективе эту шахту реально связать коммуникацией с колодцем Неглинки — если, конечно, воплотится «экскурсионный» проект диггеров, о котором вы писали, — и реконструировать так, чтобы по пути через нее можно было подняться в чистый, светлый и красивый Гостиный двор. Наверху, используя те же модульные конструкции, устроить... ну, скажем, купальню: вышли из подземелья грязные экскурсанты, поплескались, переоделись в смокинги с бабочками, прошлись по Двору, откушали кофию, купили чего-нибудь — и опять вниз.

свою очередь, по проекту состоит из двух частей: инженернье коммуникации и туннель, по которому ездят электрокары и развозят товары по всему зданию. Кроме того, рядом, через Ильинку, оборудуем многоэтажные гаражи на месте бывших Теплых торговых рядов и Мещанинова подворья. От них придет

12. Галерея, обращенная к Никольской.

13. Лаз в лабаз

ОЧЕРК ИЗ ИСТОРИИ РОССИЙСКОГО БРАКА

Напоследок Сергей Борисович поделился несколько неожиданными впечатлениями от реконструкционных работ:

— Вскрывая обветшавшие пилоны здания, строители видели одну и ту же картину: от силы на вершок — нормальная кладка, внутри же — метровые полости, а там мусор строительный, старые мешки, лапти XVIII века... Кирпича нет, и раствора нет, раствор украли!— еще до того... Кошмар! Мы ведь как привыкли: все, что строили предки, свято, гениально и т.п. Ничего подобного¹ Они хуже нас оказались! Тогда их за головотяпство и халтуру били плетьми и ссылали в Сибирь. А теперь, видите ли, реставраторы говорят: нет, надо ЭТО тоже сохранить. Да не можем мы такое сохранять — это рухлядь, а не 1амять! И приходится заполнять полости бе оном, цементировать, армировать, — хлам выкидываем, пустоты бетонируем: нельзя! Если на моего внука или правнука рухнет очень историческая, но еле держащаяся стена перестроенного мной Гостиного двора — никто мне этого не простит! ■

При подготовке статьи были использованы материалы выставки «Экспо-город», организованной Экспоцентром.

Фото Владимира ЕГОРОВА