Техника - молодёжи 2011-10, страница 65
клубтм рию рассказывает охранник Сталина Рыбин. Во время ночной бомбёжки с 4-го этажа гостиницы «Националь» в сторону Крем.тя вылетела осветительная ракета. Когда чекисты ворвались в номер, там лежал на диване, покуривая сигаретку, бизнесмен из балтийской страны, у которого обнаружили ракетницу... KJJC ЮЭНЬК п&роюзнып с а исток. Р Поводом к его появлению стала трагедия, произошедшая 15 сентября 1830 г. на торжественном открытии Ливерпуль-Манчестере кой железной дороги, построенной знаменитым Г. Стефен-соном. В этот день восемь украшенных флагами поездов доставили из Ливерпуля в Манчестер около 600 гостей, среди которых были знаменитые в ту пору государственные деятели: герцог Веллингтон, Роберт Пиль, а также престарелый финансист и член парламента В. Гескинсон. Во время остановки на одной из промежуточных станций Гескинсон вместе со многими другими пассажирами беспечно прогуливался по рельсовым путям и, подойдя к вагону герцога Веллингтона, разговорился с ним так любезно, что победитель Наполеона даже пожал финансисту руку. В этот момент раздались крики, и Гескинсон, оглянувшись, увидел мчавшийся по соседнему пути локомотив «Ракета». Он поспешил подняться на ступеньку веллинг-тоиовского вагона, но потерял равновесие и упал прямо под шедший полным ходом паровоз, раздробивший ему ногу. Стефенсон приказал положить раненого на площадку локомотива «Нортумбриец» и лично повёл паровоз в городок Иклесс в 24-км от места происшествия, где можно было найти врача. Он прошёл это расстояние всего за 25 мин, поставив тогдашний рекорд скорости - 57,6 км/ч. Но это не спасло Гескинсо-на. Он умер в тот же вечер, став, таким образом, первой жертвой железнодорожного транспорта. Это печальное событие побудило Стефенсона подумать о предупреждающей сигнализации: так появились первые паровые труби, предупреждающие об опасности рёвом выпускаемого из них пара. Но в 1835 г. на железные дороги пришла более совершенная новинка — паровой свисток, впервые применённый на дугласском железоделательном заводе. Это полезнейшее сигнальное устройство, ставшее со временем классическим, при первоначальном своём появлении было встречено весьма враждебно. В 1836 г. лондонская газета «Глоб» писала: «Шагом назад в истории цивилизации стало позволение, чтобы этот ужасный звук, в сравнении с которым бранный клич краснокожих кажется приятным для слуха, раздавался в больших городах среди тихой духовной деятельности людей и в поместьях изнеженной аристократии»... Но эти опасения быстро отпали после того, как паровозные свистки стали спасать от смерти и увечья сотни людей. Читая классиков> Ограбление яо топонимически Лёгкость, с которой в советское время переименовывали города и веси, ставила многих наших соотечественников в нелепейшее положение. Лёг, к примеру, человек спать нижегородцем, а проснулся горьковчанином. Что такое? Почему? А потому, что шестьдесят лет назад родился в знаменитом Нижнем Новгороде карапуз, ставший великим писателем под псевдонимом Горький и отнявший у родного города многовековое историческое название! И если раньше происхождение горожан связывалось с названием любимого и родного города, то теперь оно было пристёгнуто к псевдониму человека, может, и великого, но дорогого и ценимого далеко не каждым. Нелепость и опасность подобных вторжений в русскую историческую топонимику была ясна любому образованному человеку, и в 1956 г. горьковские писатели поставили вопрос о возвращении городу его исторического названия. И тут же они получили жесточайший отлуп. И от кого? Не от безропотных служителей командно-административной системы, а от своего же брата писателя! В письме в ЦК КПСС представители столичной писательской элиты дали горь- ковским коллегам дрозда. «Мы... считаем своим гражданским долгом высказать свои соображения по поводу предложений горьковских товарищей». Столичные корифеи сочли, что предложение их провинциальных коллег «оскорбительно для имени великого пролетарского писателя». Что традиции Нижнего Новгорода «ни в малой мере не пострадали от того, что город был в своё время назван именем одного нижегородца, чей образ одинаково дорог сотням миллионов людей и в СССР и на всех пяти материках нашей планеты». Что имя Горького не случайно присвоено именно Нижнему Новгороду, «где он начал прохождение трудных университетов своей жизни». — Нам кажется, — заключали своё письмо-донос инженеры человеческих душ, — что носить всемирно известное, крылатое и • светлое имя Горького не унижение, а честь для любого, старого или молодого, города нашей Родины... Надо учесть ещё и то, как этот акт будет истолкован у нас в народе и, в особенности, за границей... Если город будет переименован, не будет ли это рассмотрено как моральная и политическая репрессия против памяти великого писателя? И кто же писал эту несусветную чушь? Увы, знакомые всё лица — Сурков, Катаев, Жаров, Твардовский, Федин, В.Смирнов, Н. Чихонов, Лавренёв, Корней Чуковский, Ажаев. Кожевников, Луговской, Либединский, Инбер, Штейн, Атаров, Марков, Кочетов и «подпись неразборчива». Неужели они искренне так думали? Или подписали письмо по требованию власть предержащих? 63 |
