Юный техник 1957-11, страница 51

Вероятно, это было самое значительное выступление в жизни Трегубова. Речь его встретили восторженно, шумными аплодисментами, криками «ура». Человек сорок из числа присутствующих немедленно прислали в президиум записки с просьбой зачислить их в экспедицию на Немезиду. На Марс и на Венеру желающих было меньше. Скептики молчали улыбаясь. Скептики вообще народ осторожный, публично ругаться не любят, предпочитают в ученых комиссиях высказывать вежливые сомнения. Но один из них все же не вытерпел. Имени его мы не знаем. Проволока запечатлела только голос — резкий и визгливый.

— Бездоказательно! Построено на песке! — кричал он. — Немезиды за Солнцем нет. Вы вернетесь с пустыми руками. Над вами будут смеяться!

Трегубов остановил поднявшийся шум.

— Пускай смеются, — сказал он-— Если мы не догоним Немезиду, нам будет труднее. Не найдя Немезиды, мы вынуждены будем ее создать. И технику перемещения планет придется изобретать самостоятельно. Но изобретать все же придется, ибо перемещением планет мы когда-нибудь займемся, если не в двадцатом, то в двадцать третьем веке. Ничего удивительного тут нет. Во всякой науке за описанием следует использование, за использованием — изменение, перемещение, переделка. Науки о растениях и животных давно уже находятся в стадии переделки, а в астрономии мы все еще заняты описанием, потому что объекты у нас далеки. Но жители Немезиды уже начали переделку. И мы начнем. Ибо Солнечная система не так уж хорошо устроена. Планет, пригодных для жизни, мало: те велики, те малы, эти близки к Солнцу, а другие слишком далеко. А не стоит ли перевести Марс и Венеру на земную орбиту, подтянуть поближе к Солнцу Уран и Нептун со спутниками? И если привести сюда же Юпитер и Сатурн, то нан расположить их, чтобы своим притяжением они не мешали другим планетам? Я, например, предложил бы поместить Юпитер на наше место, а Землю сделать его спутником... Впрочем, этим займется в свое время наука о переделке планет, астротехника — наука, которой пока еще не существует. И тогда мы сделаем вторую Немезиду из какого-нибудь Титана. Мы снабдим планету-корабль хорошей атмосферой и заселим ее энтузиастами. Представляете себе, какая удивительная жизнь ждет этих людей? День продолжается у них два-три года, пока они исслецуют очередную планетную систему, а затем следует ночь на пять-десять тысяч лет, искусственный сон в подземельях, вплоть до прибытия к следующему Солнцу. А в итоге, осмотрев двадцать систем, с грузом наблюдений они вернутся на Землю, где прошло за это время больше ста тысяч лет...

Хотели бы вы прожить такую жизнь?

♦ ♦ ♦

^Г7"рики, топот, рукоплескания. Три минуты, и пять, и десять я слушаю приветственный шум. Наконец щелкает автомат-выключа-тель, и с легким шипением магнитофон останавливается. Ватная тишина. Я один в тесной кабине фонотеки, наедине с проволочной, которая сохранила для меня давно умолкнувший голос и фантастическую мечту ученого.

Астротехника! Такой науки все еще нет. Планеты ходят по своим невидимым рельсам, машины не рассчитывают для них новые орбиты Но... на трибуну поднялся Трегубов. Я слушал запись его выступления с восторгом, удивлением и недоверием и думал о том, что лет через сто когда межпланетные путешествия станут привычными и будничными, когда на Марс, на Венеру или на Немезиду люди будут ездить по туристским путевкам, чтобы полюбоваться из танкетки невиданными куполами и башнями чуже-планетных городов, не скажут ли они с иронической усмешкой: «Подумаешь перемещать планеты! Давно уже сделано! Не проблема!»

Интересно какие проблемы люди поставят тогда, о чем они будут мечтать?

Конец

42