Юный техник 1973-03, страница 48

Гасси Каррузерс был гений своенравный и коварный. А гениальность — далеко не то же самое, что большие способности. Люди большого дарования обычно могут применять свои дарования, и часто весьма успешно, в самых разнообразных областях. Настоящий гений подчиняет все свое умение и энергию, весь свой интеллект некой одной цели, к которой неуклонно стремится.

Еще будучи совсем молодым, Каррузерс усомнился в превосходстве человека над другими животными. Уже подростком он точно уяснил, чем люди отличны от животных: разница между ними заключалась в способности людей хранить знания с помощью речи, а также обучать посредством речи молодежь. Проблема, бросавшая вызов его острому уму, была в том, чтобы найти систему коммуникаций, во всем столь же могущественную, сколь язык, которую можно было бы сделать пригодной для остальных высших животных. Главная мысль была не так уж оригинальна, новой была решимость довести идею до ее завершения. Много лет Каррузерс упрямо шел к своей цели.

Гасси не переносил людей, которые беседовали и болтали с животными. Если у животных есть способность понимать человеческий язык, говаривал он, неужели они бы не постигли его еще тысячи лет назад? Беседы были полностью и совершенно бессмысленны. Вы были последним болваном, если собирались научить английскому языку своего щенка или кошку. Что было необходимо, так это понять мир с точки зрения кота или собаки. Стоит проникнуть в их систему, и у вас будет много времени подумать над тем, как посвятить их в вашу.

У Гасси не было близких друзей. Наверно, я больше, чем все прочие, был ему другом, но и я виделся с ним примерно раз в полгода. Когда бы мне ни случилось его встретить, в нем всегда

было что-то освежающе новое. Он мог отрастить черную окладистую бороду или постричься «под ежик». Мог надеть мягкую кепку или облачиться в безупречно сшитый костюм с Бонд-стрит. Он всегда доверял мне настолько, что показывал свои последние эксперименты. Они были по меньшей мере замечательны, а вообще-то они превосходили все, что я когда-либо читал или слышал. На мои постоянные уговоры, что он просто обязан это «обнародовать», он обычно отвечал долгим хриплым смехом. Лично мне необходимость опубликовать его открытия казалась самоочевидной, хотя бы с целью добыть деньги для опытов. Но Гасси явно смотрел на вещи по-иному. Мне никогда не удавалось понять, как он устраивался с деньгами. Я подозревал, что у него есть частные доходы, и похоже, что так оно и было.

Однажды я получил письмо, в котором приглашался прибыть в субботу, около четырех часов дня по указанному адресу. В самом факте получения письма не было ничего необычного, так как Каррузерс уже несколько раз связывался со мной подобным образом. Меня поразил адрес — дом в окрестностях Кройдона. До сих пор он вызывал меня в какой-то ветхий сарай в самой отдаленной части Хертфордшира. В моем представлении Гасси и Кройдон как-то не увязывались. Я был настолько заинтригован, что отложил все назначенные дела и как на крыльях поспешил туда к назначенному часу.

Мое фантастическое предположение, что Каррузерс мог, как все нормальные люди, жениться и устроиться на обычную, с девяти до пяти, работу, оказалось совершенно беспочвенным. Громадные очки в черепаховой оправе, в которых он щеголял во время наших предыдущих встреч, исчезли, сменившись простыми в стальной оправе. Его прямые черные

45