Юный техник 1983-02, страница 32

то теперь двигаемся, согнувшись в три погибели.

— Подходим к лаве, — оборачивается Салим Рамазанович. — Там работает угольный комбайн.

Высота кровли — «потолка» лавы — это и толщина пласта Шнек комбайна — огромная фреза с зубьями — вгрызается в пласт и проходит его до конца забоя, аккуратно сгрызая слой по всей длине пласта. Куски угля тут же уносит транспортер. Потом комбайн сдвигается на ширину шнека, прижимается к пласту и все начинается сначала. Но не следует думать, что при этом ширина подземного коридора увеличивается до бесконечности. Если было бы так, то давление 300-метровой толщи пород прогнуло, а потом и обрушило бы кровлю. А ведь бывают шахты глубиной и в километр, и больше! Необходимо устройство, способное компенсировать горное давление. Вот оно: ряд толстых стальных колонн.

— Это гидравлические крепи,— объясняет мне С. Нурсаитов. — Внутри колонны вода, на нее давит поршень. Вода, как известно, несжимаема. Поэтому система таких колонн может выдержать огромное давление.

В разгар его объяснения к крепям, возле которых мы стояли, приблизились двое молодых рабочих. Один из них потянул за рычаг, висевший на одной из колонн, и... одним движением руки сдвинул эту стальную громадину сантиметров на 20 в сторону комбайна, сужая свободное пространство.

Салим Рамазанович пояснял:

— Понятно, что крепи должны не только прочно стоять, но и легко передвигаться, — сказал он. — Вы видите, что комбайн уходит все глубже в пласт. А ширина свободного пространства забоя увеличиваться не должна. Передвигается комбайн, и за ним следуют крепи. Как видите, передвинуть их не представляет большого труда: одна из крепей от

ключается и на подшипниках перекатывается на новое место. Так шаг за шагом передвигается вся «колоннада».

— А что держит породу там, сзади, где крепи уже прошли?

— Ничто. А зачем держать ее там? Ведь та часть пласта уже выбрана, угля нет, осталась пустая порода. Люди навсегда ушли оттуда. Там уже прохода нет. Видите, за крепью стальные листы. Там мы работали вчера. Там теперь все обрушилось, все заполнила порода.

Мы двинулись дальше. Вскоре вновь послышался грохот комбайна. А кровля все снижалась и снижалась.

— Дальше ползем по-пластунски! — не оборачиваясь, скомандовал главный технолог.

В этой лаве все было точно так же, как ив предыдущей: и комбайн, и крепи, и транспортер. Только люди здесь работали лежа.

— Первая лава, которую вы видели, дает до тысячи тонн угля за сутки, — пояснил Салим Рамазанович. — Еще бы: там мощность пласта порядочная. А из этой мы получаем от силы тонн триста. И, как это ни печально, таких пластов, как первый, в нашем распоряжении остается все меньше. Разрабатывать тонкие пласты и труднее, и опаснее, но без угля не обойтись!

— Салим Рамазанович, а нельзя ли сделать так, чтобы уголь вырубали и подавали на земную поверхность не люди, а механизмы, управляемые с поверхности?

— Когда-нибудь так и будет. Есть уже и термин для такой добычи: «безлюдная выемка». Многие научно-исследовательские институты работают над созданием угледобывающих роботов. Это непростая задача. Вы сами видите: под землей нет ни одной прямой линии, ни один шаг не дается без труда. Не всякий робот справится в такой обстановке. Впрочем, уже сейчас многое у нас

30