Юный техник 1986-11, страница 53

что Ломоносов во время пребывания за границей какое-то время был даже солдатом Фридриха II, а сам ученый об этом никогда не упоминал. Где тут истина? Но, как ни странно, первая часть его биографии, именно когда он был за границей, в Марбурге, а потом во Фрейбер-ге, нам известна лучше: он присылал оттуда письма и отчеты. О работе на родине документов осталось меньше, и современному ломоносововеду приходится многое «реконструировать», иногда не вполне надежно. Скажем, по некоторым сведениям Ломоносов был в Киеве. Вот и приходится предполагать: будучи в Киеве, он не мог не видеть мозаик знаменитого Софийского собора. Значит, возможно, именно тогда у него и возникла идея создания мозаик из цветного стекла...

Другое достаточно вольное допущение: в Москве, он наверняка заходил в книжную лавку Киприянова и здесь впервые мог увидеть «Комментарии Петербургской Академии наук», в которых печатались доклады ученых. Значит, так он впервые приобщился к высокой науке...

Так что любой новый достоверный факт, поступивший в распоряжение исследователей-ломоносововедов, становится поистине драгоценной находкой.

— Энгель Петрович, вот и названа наука, о которой идет сегодня разговор в Актовом зале: ломоносововедение... Серьезная научная дисциплина, потому что неизмеримо велик предмет ее исследований, невероятно масштабна, грандиозна фигура такого человека, как М. В. Ломоносов. О многом хотелось бы

здесь поговорить: как возникла эта наука, какие открытия в ней сделаны, как менялось представление о великом ученом, каких новых откровений в изучении наследия М. В. Ломоносова можно ожидать... Но все-таки прежде всего хотелось бы немного обстоятельнее представить читателям вас, человека, которого сегодня можно назвать главным хранителем этого наследия.

— В нескольких словах можно сказать так. До работы в музее занимался проблемами энергетики, причем моя научная работа была связана с морем, с кораблями. Окончил одно из военно-морских училищ в Ленинграде, плавал на Севере, вернулся в Ленинград окончил аспирантуру, защитился, преподавал... Интерес к Ломоносову возник у меня потому, что, занимаясь физикой, захотелось больше узнать, откуда что пошло, добраться до истоков. Так я обратился к физике Михаила Васильевича Ломоносова, первого русского ученого-естество-испытателя в современном понимании этого слова, человека, который создал в России первую научную физическую картину мира, объединенную одной общей идеей — учением об атомном строении вещества...

Первой моей работой, связанной с изучением наследия ученого, была статья «Атомистика Ломоносова». Интерес к его научному творчеству становился все более определенным, настойчивым. Появились другие статьи... Шло время, я вышел в запас и в конце концов был приглашен на пост директора ломоносовского музея. Было это уже девять лет назад.

4 «Юный техник» №11

49