Юный техник 1987-11, страница 48

— Надену,— буркнул Венька.

На крыльце остановился, застегнул пуговицы — к ночи крепко подмораживало.

Звезды проступали ясно. Одни казались очень далекими, другие были ближе, одни мерцали ярким желтым светом, другие светили блекло, а некоторые ты видел будто через запотевшее красноватое стекло. Венька давно заметил это, правда, пастух подсказал. Но только сегодня, штудируя том астрономической энциклопедии на букву М, он узнал, что секрет ясности или неясности ночных светил во многом объясняется наличием межзвездной пыли.

Мальчишки в их классе считают, что пыль — это ерунда, давно пора соорудить космический пылесос и раз и навсегда покончить со всякой пылью. Хм, не так это просто, хотя в межзвездном газе пыли всего лишь один процент. Процент-то процент, но она поглощает свет, и поэтому мы почти не видим в направлении на Млечный Путь тех звезд, которые расположены довольно близко — в ка-ких-то 3—4 тысячах световых лет от нас. Да и зачем, рассуждал теперь Венька, пыль эту сосать? Проку-то много ли! И, опять же, нарушение естественной гармонии.

Сзади Веньку шибануло дверью.

— О,— раздался голос пастуха.— Давно не виделись! Я уж думал, на тебя волки напали, помочь решил им твои косточки обглодать, а ты жив-здоров. Ничто тебя не берет!

— Звезды,— указал Венька на небо.— Млечный Путь. И пыли сегодня мало.

— Да, Млечный Путь,— согласился пастух.— И погода не пыльная.

— Все бы тебе, пастух, шутить,— обиделся Венька.

— А как же!.. Скажи лучше, дрова где? Кто картошку жареную на сале заказывал?

Венька, вздохнув, спустился с крыльца и побрел к сараю.

Дров он решил набрать побольше, складывал их на руки, но как только поленница вырастала до подбородка, строение рушилось словно карточный домик. Наконец Венька выстроил более-менее приличную поленницу. Надо идти, иначе пастух оставит его без картошки или заставит декламировать стихи жившего чуть не триста лет назад поэта Тредиаковского. А у того лексика — язык сломать можно! Но пастух любит старинные стихи, а больше других — Пушкина. Веньке Пушкин тоже очень нравится, однако предвидеть космическую эру он все же не смог. Пастух на это говорит, что космос — дело астрономии и других наук, дело же поэзии — душа, чей космос вечен, бесконечен и безмерен.

Венька поскользнулся, дрова посыпались вниз. Венька нагнулся, чтобы собрать их, а тут соскочили очки, и он стал шарить руками по заиндевевшей дорожке. Вот они! Хорошо, уцелели. Собрал дрова, поднялся на крыльцо, ногой открыл дверь.

— Ну, как там Млечный Путь? — спросил его пастух, когда он вошел в комнату.— Бежит?

— Бежит,— веселее сказал Венька — уже пахло жареной кар-

44