019. Переславский Никитский монастырь, страница 28

т$ж рушго urn

Благодаря «потехам» юного царя Петра Алексеевича Переславль превратился в родину российского военно-морского флота. Ныне эти «потехи» не выглядят обыкновенными детскими развлечениями. Кажется, будто царь-реформатор, затевая свои «игровые» полки и флотилии, уже прозревал великое будущее империи.

■"■се началось с того, что щГ^ отрок Петр случайно ГШ нашел английский бот Uв одном из амбаров своего предка Никиты Романова и, покатавшись на нем в окрестностях столицы, буквально заболел морем. В предисловии к Уставу Морскому он позже писал: «Того дня я стал проведывать, где более воды; мне объявили Переславское озеро, яко наибольшее, куды я, под образом обещания в Троицкий монастырь, у матери выпросился; а потом уже стал ее просить и явно, чтобы там двор и суды сделать... И там несколько лет охоту свою исполнял...»

Имитировал богомолье в Троице-Сергиеву Лавру юный царь, возрастом только что достигший шестнадцати лет, летом 1688 года. Получив разрешение матери на строительство «потешной» флотилии, он прожил в Переславле июль и август. Считается, что обитал тогда Петр именно в Никитском Отроческий портрет Петра I. монастыре, в настоятельских покоях. Это более чем вероятно — ни в одной переславской обители, кроме Никитской, не было в то время удобных каменных зданий. Позже он перебрался поближе к селу Веськово, где находилась «верфь», на специально обустроенный для него «двор». Из Москвы Петр выписал иностранных мастеров-корабельщиков, и работа закипела. Юноша принимал в ней активное участие, быстро осваивая плотницкие навыки, — учиться Петр любил и умел. В апреле 1689 года он писал «вселюбезнейшей паче живота телесного дражайшей матушке»:

«Сынишка твой, в работе пребывающий Петрушка, благословения прошу, а о твоем здравии слышать желаю, а у нас молитвами твоими здорово все. А озеро все вскрылось сего 20 числа, и суды все, кроме большого корабля, в отделке; только за канатами станет: и о том милости прошу, чтобы те канаты, по семи сот сажен из Пушкарского приказу, не мешкав, присланы были...»

Увидев первые плоды своей деятельности, Петр летом уехал в Москву — там вот-вот должен был разразиться очередной стрелецкий бунт, а сестра

Софья, не оставлявшая надежд стать единовластной царицей, продолжала плести свои интриги. В ближайшие два года царь в Переславле не появлялся. Следующее переславское «сидение» Петра датируется 1692 годом — тогда он в общей сложности более трех месяцев провел на Плещеевом озере. 1 августа 1692 года состоялся торжественный спуск петровской флотилии на воду, сопровождавшийся шумным праздником. Документ свидетельствует: «Потешное войско было также при сем спуске фрегатов, или, лучше сказать, при сем празднике, что доказывается "поденною запискою" сего года, в которой записано, что когда монарх 1 августа приказал быть крестному на озеро ходу, то во время погружения креста сам с фрегата стрелял из всех пушек; а в то же время стоявшая на берегу строем пехота, командуемая генералом Гордоном, палила из мелкого ружья и пушек».

«Потешная» флотилия двадцатилетнего Петра была «потешной» лишь на словах — в действительности, она представляла собой весьма грозное соединение. Всего за пять лет «плещеевские» корабелы построили около ста судов, в том числе и несколько настоящих фрегатов — среди последних выделялись тридца-типушечные «Марс» и «Анна». Это была хорошая школа — как для русских мастеров корабельного дела, так и для первых русских моряков. Далее Петра ожидали более широкие задачи. Плещеево озеро стало для него, по его собственным словам, «тесно», и царь