036. Свято-Троицкая Александро-Невская Лавра, страница 3

|дош ртище

Когда Петербург еще только строился, в нем появился монастырь, призванный стать духовным оплотом столицы, — монастырь во имя Святой Троицы и св. Александра Невского. С тех пор много воды утекло в Неве. Немало повидали город святого Петра и монастырь святого Александра.

В Лотя «официальная» история Алек-Щ сандро-Невской Лавры ведется ■ Же 1713 года, когда в обители была W 1 освящена первая — тогда еще деревянная — Благовещенская церковь, по факту северная Лавра старше на три года. В 1710 году Петр I осмотрел место близ впадения Черной речки (после появления восточной части Обводного канала, разделившего реку на две части, эту ее часть назвали Монастыркой) в Неву и предназначил его для строительства образцового столичного монастыря в память о победе святого благоверного князя Александра Невского над шведами в 1240 году.

В 1712 году Петр I назначил настоятелем Невской обители, пока еще существовавшей лишь в проекте, бывшего хутынского архимандрита Феодосия (Яновского) — «дабы начинал на осмотренном месте строить монастырь». Архимандрит Феодосий к тому моменту подвизался в северной столице уже несколько лет, исполняя обязанности «духовного судьи». Царь ценил его талант администратора и был спокоен за судьбу своего детища. Средства на строительство выделялись немалые: в том же 1712 году к обители был приписан крепкий в хозяйственном отношении Валдайский Иверский монастырь. Доходы со всех его вотчин теперь отправлялись в Петербург. Что касается земельных владений, изначально приписанных к Александро-Невскому монастырю, то они составляли пять тысяч квадратных саженей на обоих берегах Невы.

Петр I мыслил новый монастырь не только как духовный оплот Санкт-Петербурга (хотя создание такового оплота также представлялось ему немаловажным — недаром он перенес в монастырь из Владимира мощи святого князя Александра Невского). Ему еще не давали покоя мечты об идеальной — в его понимании — обители. Монаше

Троицкий собор — сердце Александро-Невской Лавры.

ство, мнилось самодержцу, должно стать своего рода орденом, несущим благотворительно-образовательное послушания и приносящим «действительную общественную пользу». Монахи, считал Петр, должны обслуживать богадельни, дома для престарелых солдат, больницы, школы и прочие

подобные заведения. Ничего плохого в этом, конечно, нет. Монастыри всегда занимались и делами благотворительности, и духовным просвещением. Но и благотворительность, и просвещение были лишь сопутствующими функциями обителей. Главным оставалось монашеское делание, молитва. Петр I,