044. Иоанно-Богословский Савво-Крыпецкий монастырь, страница 29

МОНАСТЫРЬ II МИР

нием. Последнее в начале войны было и невозможно. В дальнейшем большинство партизанских отрядов вошло в бригады, командование которых поддерживало связь с командованием регулярных частей РККА и Центральным штабом партизанского движения, образованным в Москве в мае 1942 года.

Партизанские отряды складывались в основном из добровольцев, хотя в истории партизанского движения есть случаи принудительной мобилизации мужчин призывного возраста (а таковых на оккупированной территории было довольно много: мобилизацию военнообязанных в Пскове и его окрестностях провести в полной мере не успели). Бывало, что в леса уходили целыми семьями и деревнями. Когда партизаны не имели возможности увести в лес своих родных и близких, они — об этом имеются мемуарные свидетельства — разыгрывали своего рода «спектакль», долженствовавший заставить немцев поверить, что отца семейства партизаны увели насильно, якобы для расправы за «пособничество фашистам», «дезертирство» и т. п. Это была отнюдь не лишняя мера предосторожности. Оккупационные власти бесчеловечно расправлялись с членами семей партизан.

Беспримерная жестокость немцев по отношению к мирному населению, вся

чески культивируемая командованием («У тебя нет сердца и нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивая всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик», — говорилось в «Памятке немецкому солдату»), привела к результатам, плачевным для самих же немцев. Немецкая армия фактически не имела тыла. Партизаны действовали везде. Они

успешно выполняли разведывательные и диверсионные операции, постоянно наносили противнику ощутимые удары. А главное — они вселяли страх в сердца оккупантов, заставляли их чувствовать, что под их ногами «горит земля». О положении немецких войск на оккупированных территориях лучше всего говорят письма с фронта. Вот несколько отрывков из таких писем:

100 километров от моего отделения. Очень хотел бы вернуться поездом, но, к сожалению, путь прерван, ибо русские каждую ночь взрывают рельсы...»

«Рельсовая война» являлась одним из основных направлений деятельности партизан. Подрыв железнодорожного полотна (желательно в тот момент, когда по нему проходил немецкий состав) был сопряжен с большим риском,

однако в течение относительно короткого времени партизаны стали «виртуозами» в этом отношении. Очень активно действовали они в окрестностях станции Торошино (ближайшей железнодорожной станции к Крыпе-цам). Немецкое командование даже выставило здесь гарнизон для охраны пути, но и это не помогло: гарнизон неоднократно подвергался нападениям со стороны партизанских отрядов, а «рельсовая война» продолжилась с особой ожесточенностью.

Война до сих пор то и дело напоминает о себе на Псковщине. Крыпецкие монахи, работая на территории монастыря, время от времени находят проржавевшие снаряды. Совсем недавно один такой снаряд нашли, восстанавливая святой источник. В Крыпецах помнят о тех, кто отдал свои жизни за освобождение родной земли от врагов. Каждый год 9 мая братия служит панихиду по всем погибшим в годы Великой Отечественной войны. По тем, кто ушел на фронт и не вернулся, по тем, кто был сожжен фашистами в собственном доме. По тем, кто, верный партизанской присяге, «положил душу свою за други своя» в русских лесах и болотах.

Псковские партизаны принимают присягу.

Снаряд времен Второй мировой войны, найденный в мае 2009 года в окрестностях Крыпецкого монастыря.

«Не проходит ночи, в которую русские не напали бы...», «Не чувствуешь себя в безопасности даже тогда, когда идешь в уборную. Нигде ни проехать, ни пройти. Эти партизаны орудуют совсем близко от нас...», «Здесь всюду и везде, в лесах и болотах, носятся тени мстителей. Это партизаны... Мстители преследуют нас на каждом шагу, и нет от них спасения...», «Вот уже три дня я сижу в чужой части на расстоянии более чем