062. Свято-Успенская Святогорская Лавра, страница 13

подвижники

спускаясь со скалы в среду Страстной седмицы и пребывая в монастыре до окончания Светлой седмицы.

По крайней простоте своей преподобный Иоанн оставил потомкам весьма мало наставлений, но зато те, что сохранились, будучи записаны его келейниками, обнаруживают в старце глубокую духовную опытность и — поэтическую душу. Вот одно из них, о молитве Иисусовой: «Встал с одра, Иисуса призови; взялся за дверь, без Иисуса идти не моги; за послушание взялся, к Иисусу прислушивайся, что речет Он твоему сердцу; хлеб ли жуешь, Иисусом услаждайся; воду ли пьешь, Иисусом паче прохлаждайся; ибо брашно Он и питие, негиблющее для души. Так день, во благо, с Иисусом проведешь, и с Ним мирно тьму нощную встретишь, а в нощи, ничтоже бояся, с Иисусом побеседуй всласть, плоти не жалея и покоя ей не давая, ибо покой ее в могиле, а тут пусть трудится и Царствие Небесное душе зарабатывает, ибо на то она нам и дана. Лег на одр, опять Иисуса вспомяни, и с Ним и засни: благо тебе будет и безскорбен будеши в самых великих скорбях».

За время затвора у старца сменилось несколько келейников и — когда он ослеп и не смог читать сам — чтецов. Не все из них питали должное уважение к преподобному Иоанну, но даже и те, что любили его, время от времени роптали. Например, один из них, Мартирий, читая ночью шесто-

Кирилло-Мефодиевская лестница. По ней-то и бежал гонимый чудовшцами чтец Мартирий, обидевший однажды старца Иоанна.

псалмие в келье затворника, получил от него замечание за невнятное произношение. Мартирий обиделся и упрекнул прп. Иоанна, что из-за него он лишен возможности молиться вместе со всей братией в церкви и портит глаза ночным чтением при лампаде. «Вот ослепну и я, как ты, отче, сказал он, — тогда посмотрим, кто из братий согласится ходить к тебе сюда читать». Окончив чтение утрени (было около трех часов ночи), Мартирий пошел в монастырь — вниз по лестнице, ведущей со скалы. Внезапно на него налетели огненные чудовища. Они кричали: «Ты наш, ты наш, потому что огорчил затворника». Мартирий бежал от чудищ что было сил, но и в его келье они не дали ему покоя, стучась в окна и все повторяя страшные слова. Наутро инок поспешил к прп. Иоанну с мольбой о прощении.

Преподобный Иоанн Затворник пережил многих из тех, с кем пришел из Глинской пустыни в Святые Горы. К середине 1860-х годов он и сам стал чувствовать приближение кончины — сказывались и условия жизни в пещерной келье, и возраст, — но затвора покидать не хотел. Только летом 1867 года тогдашнему настоятелю архимандриту Герману удалось уговорить его сойти со скалы и поместиться в больничном

Литография с прижизненного портрета иеросхимонаха Иоанна (Крюкова).

корпусе (отец Герман напомнил затворнику обет, данный им в свое вре мя архимандриту Арсению, — явить послушание и выйти из затвора по первому требованию настоятеля). Од нако состояние преподобного Иоанна в больнице не улучшилось. Всего во семь дней провел он в ней и тихо скон чался 11 августа 1867 года.

шшш

Мы спустились внутрь скалы; келейник встретил нас с пуком зажженных свеч в узких переходах внутреннего монастыря и в заключенной келии; двери ее отворились по молитвенному возгласу настоятеля. Затворник стоял в мантии и епитрахили у налоя и совершал вечернее правило; взор его был спокоен и светел, лице не представляло никаких следов изнурения. Я вспомнил отроков Вавилонских, которых пост не лишил обычной свежести пред лицем царя. При тусклом свете лампады окинул я взором келию: в ней едва была квадратная сажень; в восточном углу висели иконы; малая скамья служила для отдохновения днем, отверстый гроб — для ночного покоя; оставалось только закрыть его и довершено поприще затворника. Не много кратких речей обменяли мы друг с другом: я боялся нарушить его богомыслие и спросил только, не одолевают ли его иногда дух уныния и страхования ночные. «Все возможно о укрепляющем нас Господе», — смиренно отвечал он, и я не смел далее вопрошать, просил лишь его молитв и благословения, и вышел из келии, проникнутый чувством глубокого благоговения к такому подвигу и подвижнику.

Признаюсь, когда мне случалось проходить в пещерах Киевских мимо малых оконцев затворников с молитвою к их прежде бывшим жителям, мне приходила иногда тайная мысль, как могли они подвизаться целую жизнь в столь жестоком затворе? И вот я видел собственными глазами подобный же подвиг, но только в сердце каменной скалы вместо пещеры.

Из воспоминаний обер-сскрстаря Святейшего Синода A. H. Муравьева о преподобном Иоанне Затворнике