Вокруг света 1963-02, страница 18

Следователь позвонил в гестапо и получил распоряжение немедленно доставить обоих арестованных на улицу Хенрика Ибсена. Здесь выяснилось, что болтливый вор — дезертир из эсэсовских частей. Он выложил все, что знал.

ПЫТКА

Друзья постоянно навещали меня, приносили новости, обсуждали со мной предстоящие операции. Как-то Хенриксен пришел один. Подсев к кровати, он жадно курил и болтал о пустяках.

— Ладно, Хенриксен, хватит, — не выдержал я. — Говори, в чем дело.

Он хмуро взглянул на меня.

— Астрид...

— Ее?..

—- Отпустили уже, она сейчас дома, в Хортене.

Я лежал неподвижно, глядя в потолок.

— Как она держалась?

— Молодцом.

— Здорова?

— Да, но ей пришлось нелегко.

— Рассказывай, что знаешь.

Он закурил новую сигарету.

— Они взяли ее у сестры. Дом окружили, подкрадывались по всем правилам, словно там командосы засели. А в доме только были-то Астрид, ее сестра Лилли, муж Лилли и его мать. Немцам Астрид была нужна.

— Тяжело досталось?

— Да, нелегко. Допрашивали впятером. Сначала все шло чинно, потом один гестаповец взбесился и ударил ее так, что она упала. «Где Освальд?» — орет. Она встала, говорит: «Знать не знаю никакого Освальда». — «Это твой муж!» — орет немец. А она — свое: мол, моего мужа совсем иначе зовут. А где он? «Не знаю, — говорит, — от него уже давно ни слуху ни духу».

— Тогда они взялись всерьез?

— Да. Били дубинками, пока не потеряла сознание.

— Что-нибудь выжали из нее?

— Ни слова.

— А потом?

— Потом бросили ее в камеру. На следующую ночь отвезли в Грини¹ и заперли в одиночку. Примерно в то же время взяли ее сестру, которая живет в Хортене.

— Ее тоже пытали?

— Кажется, нет.

Хенриксен испытующе смотрел на меня.

— Ну, что еще?

— Астрид на допросах не очень-то лестно отзывалась о тебе.

— Еще бы.

— Говорила, что ты в семье вел себя отвратительно. Пьянствовал. путался с женщинами. Так что ей на тебя совершенно наплевать. Мол, она даже к адвокату ходила с заявлением о разводе, у нее доказательство есть.

Хенриксен опешил, видя, как я хохочу.

— Мы с ней заблаговременно все это придумали, — утешил я его. — Ну и как, поверили ей немцы?

— Наверно. Теперь она на свободе.

БОЙЦЫ НЕВИДИМОЙ АРМИИ

Армия партизан появлялась будто из-под земли и вступала в бой. Она молниеносно наносила удар и так же молниеносно исчезала.

И армия росла. Нам удалось арендовать заброшенную усадьбу. Постройки были в плачевном состоянии, но мы привели их в сносный вид. Человек, который спит с пистолетом под подушкой, не спрашивает об удобствах

В то время в лесах укрывалось много народу, большинство — студенты, которым удалось уйти, когда немцы стали подбираться к университету. Я смог сделать так, что у каждого были продовольственные карточки. В одной пекарне мы получали дополнительно хлеб, маслозавод отпускал нам магло. Местные жители продавали нам то телятину, то еще что-нибудь.

Контингент «рекрутов» у нас в Хюсюменга сменялся часто. Занимались пять дней в неделю, с 8 до 12 дня. Сперва — теория, затем учили ребят взрывному делу. Каждый должен был уметь сам изготовлять и ручные гранаты и сложные «адские машины». Выстроив «курсангов» в одну шеренгу, выдавали им по капсюлю с пятисантиметровым шнуром. Они делали палкой ямки в снегу, по команде поджигали смазанные салом шнуры и быстро прятали заряд в ямку.

Мы тщательно изучали ребят — насколько хладнокровно и уверенно они действуют. Потом определяли, кто на какое дело годится.

На втором месте была огневая подготовка — упражнения с пистолетом. От «курсанта» требовалось, чтобы за три секунды он мог открыть огонь и попасть с трех метров в монету.

ВСТРЕЧА

Когда я уходил, остальные посмеивались и многозначительно подталкивали друг друга. Уж, кажется, не часто я ходил «гулять». С раннего утра муштровал их, придумывал то или иное дело. А теперь они знай себе смеялись и подшучивали...

Теплый осенний день, тропы устланы желтыми листьями, топкая почва мягко пружинит под ногали. Со склона я увидел далеко внизу озеро Эйна. Утренний ветерок чуть морщил серебристую гладь. Меж черных влажных стволов — багрец и золото...

Что может быть лучше для беспокойной души, чем такой вот тихий осенний день! Даже воспоминание о неудавшихся операциях, которое недавно приводило меня в ярость, сегодня не могло испортить настроения. Мысленно я разбирал каждый случай.

• Грини — фашистский концлагерь недалеко от Осло.

16