Вокруг света 1963-09, страница 33

Е. ФЕДОРОВСКИЙ

Иайга спит. Тайгу не тревожит ветер. В это время с океана редко дуют тайфуны.

Только снег скрипит под ногами, да где-то далеко-далеко постукивает дятел. Сквозь теплую одежду проникает мороз. На веках дрожат льдинки. Немеют плечи от тяжелых рюкзаков и оружия.

Бесшумно надвигается ночь. Люди разгребают снег, бросают в яму рыжие валежины. Костер пощелкивает хвойной сушью. Подпрыгивает крышка чайника.

На красное одеяло углей падает ворох зеленого лапника. Угли тухнут. Люди ложатся на пружинистое, смолянистое ложе и засыпают глубоким сном, окруженные тишиной леса и мирным помигиванием далеких звезд.

А завтра, на рассвете, люди идут снова.

Впереди Игнат Трофимов, пожилой, с большими, в шрамах руками, с черной почти закрывающей грудь бородой. Следом — его сын Василий, отчаянный парень и отличный стрелок. За ним вышагивает Семен Русин, жилистый веселый человек. Шествие замыкает Иван Калугин. На поводах он держит трех собак. Среди них Хунгуз — большой бурый пес, опытный в схватках с тигром.

Игнат Трофимов идет широким, свободным шагом, как человек, привыкший к многодневным переходам. Месяц назад в село Картун, где жил тигролов, пришла телеграмма. Трофимову сообщали, что у реки Колумбе найдены следы тигрицы и ему разрешается отловить тигрят для одного из зоопарков Южной Америки.

Трофимов сразу же собрал бригаду тигроловов. Вертолет доставил охотников с Имана на Колумбе. И вот уже много дней идут они по следам тигрицы. Для Игната следы как слова в раскрытой книге.

Тяжелые, плотные. Значит, тигрята идут впереди, а мать прикрывает их следы. Вот подвела она тигрят к солончакам, и здесь звери лежали целый день, подстерегая добычу. А вот следы изюбря. Игнат мысленно видит, как олень долго вслушивается в тишину тайги. Потом жует пресные, горьковатые листья дубняка. Подходит все ближе и ближе к поваленному ветвистому стволу, за которым притаилась тигрица. Ударяет копытом по мерзлой глинистой кочке, лижет ее шершавым языком. Его всегда чуткий нюх на этот раз не улавливает запаха хищника. Снова наклоняет олень ветвистую голову к мерзлой кочке — и падает, сваленный тяжелым ударом.

Метрах в пятистах от солончака, на льду речки, у зверей была жировка. Тигрица разорвала тушу оленя и сидела поодаль, наблюдая, как едят тигря

tbOAOUtrV

та. Насытившись, они засыпают, и только тогда тигрица принимается за еду. Крепкие клыки переламывают кости.

В довольстве и сытости проводят они два дня. И вдруг тигрица заволновалась. Вот она кружит, принюхиваясь и прислушиваясь. Тигрица ищет твердый наст, чтобы скрыть следы.

— Кто пойдет за тигрицей? — спрашивает Игнат.

— Да хоть я, — вызывается Семен Русин.

— Ты же не ходил никогда.

— А что тут мудреного? Знай иди да стреляй...

В семье Трофимовых было четыре брата. Двое

из них — Макар и Игнат — стали тигроловами. Впервые вышли они на охоту за хищником в тридцать шестом году. А после войны научились нелегкому и опасному ремеслу — брать тигров живыми.

Много глубоких шрамов оставила им эта работа... Однажды вышли на тигра Макар и Игнат с Васей. Трехгодовик вырвался из-под рогатины, бросился на Игната. Охотник успел только винтовкой голову прикрыть и повалился в снег под тяжестью зверя. Хрустнул приклад, в глазах потемнело. Выстрела не слышал. Только голоса, далекие, глухие:

— Видать, задавил.

— Живой еще, дышит. — Макар перевернул Игната на спину, стер с лица кровь. — Живехонек. Бери-ка, Васька, за ноги, вытянем твоего отца на сухое место.

Подняли Игната, положили на сугроб, стали перевязывать.

— Ну и дюжий ты мужик, Игнат! — прошептал Макар, когда брат его открыл глаза...

— Хорошо.. Семен, пойдешь за тигрицей ты, — сказал Игнат, поглядев на беззаботного Русина. — Только чтобы все время ее на мушке держать, пока мы тигрят вязать будем.

— Да что я, умом набекрень, что ли?

— Просто еще раз предупредить хочу: тигрица — зверюга хитрая.

Игнат видит по следам — нервничает зверь. Вдавливает передние лапы в снег сильней — значит, оглядывается. Собаки тоже беспокоятся, тянут вперед. Теперь надо идти быстро. Тигрица почувствовала: от людей не уйдешь. Она уже не прикрывает следы тигрят, а кружит около детенышей. Инстинкт подсказывает ей: надо людей с пути сбить.

— Пора. — Игнат сбрасывает рюкзак, всаживает в вороненый ствол карабина патрон, командует: — Семен — за тигрицей. Василий и Иван — за мной!

Выстрел гулко вспарывает морозную тишину.

Одна из вершин Центрального Кавказа — Донгуз-Орун-

Чегет-Кара-баши (4 437 м|.

Кахетия. Акрополь древнего городища Греми.

Фото Г. Кожухаря, Кисловодск

вшившее

вокр;

beta

31