Вокруг света 1968-08, страница 5

соседей, привычно щелкнул каблуками:

— Разрешите представиться, господа. Капитан Марков из сорок второго Тегринского полка.

— Поручик Дудицкий.

— Ротмистр Волин. Прошу представиться полковнику.

Полковник приподнялся с нар.

— Здравствуйте, здравствуйте, капитан. Полковник Львов. Hy_i идите, садитесь вот сюда, рассказывайте, что там на воле?

Марков присел на краешек нар.

— Отличные новости, господа. Дни Советской власти в Таврии сочтены. Дроздовская и Корни-ловская дивизии уже в Крыму...

— Интересно, интересно*.. Продолжайте, пожалуйста.

— Через несколько дней яаши будут здесь.

— О господи! Но ведь это конец! — схватился за голову Волин.

— Вы о чем, ротмистр? —• нахмурился Львов.

— Все о том же, господии полковник. Как только наши будут подходить к этой богом проклятой Алексеевке, охрана тюрьмы нас перестреляет.

— Стыдитесь! Вы же офицер!

Марков, с усмешкой наблюдавший за этой сценой, встал с нар.

— Спокойно, ротмистр. Истерика не поможет... Надо организовать побег!

— Но как?! — поднял на него глаза Волин. — Я готов зубами грызть эти проклятые камни!

— Правильно, капитан. Вижу в вас настоящего офицера. Простите, вы откуда родом? Кто ваши родители? — спросил полковник Маркова.

— Отец — начальник Сызрань-Вяземской железной дороги. Предводитель губернского дворянства.

— Господи! Как тесен мир!.. — изумился полковник Львов. — Мы с вашим отцом, голубчик, встречались в бытность мою в Сызрани. У вас там имение?

— Было, господин полковник. Было.

— Нет, подумайте, какая встреча!..

Щелкнул засов. Красноармеец поставил на нары ведро с болтушкой.

Полковник Львов, иронически улыбнувшись, сделал приглашающий жест.

Рисунки С. ПРУСОВА

— Прошу к столу, господа!

Господа не заставили себя упрашивать. Уселись вокруг ведра. Поручик Дудицкий покрутил в ведре ложкой.

— Кухня шеф-повара «Конти-ненталя» дяди Вани, — кисло улыбнулся он.

— Я в Киеве предпочитал обедать в «Аполло», — подал реплику Волин.

— А ужинать ходили, конечно, к «Максиму»? — в тон ему сказал Марков.

— Что-то сейчас там, в нашем Киеве? — задумчиво произнес Львов. И вдруг резко вскинул глаза на тюремную решетку. Там, за окном, загрохотали выстрелы.

Офицеры переглянулись. Вскочили.

— Как видно, наши на подступах, — сказал Львов.

Марков и Волин, ухватившись за решетку, прильнули к окну. От крыльца, размахивая руками и что-то крича, бежала охрана. Пули цокали о булыжник...

Вдруг распахнулись ворота, и во двор влетела тачанка. На ее передке болтался кусок материи с надписью: «Бей красных, пока не побелеют! Бей белых, пока не покраснеют!» Крепко натянув вожжи, ездовой завернул тачанку на полном ходу. И тотчас с нее ударила пулеметная очередь.

Взвизгнули пули, затарахтели беспорядочно по стенам. Посыпались куски кирпича и штукатурки.

Марков оторвался от решетки,

спрыгнул. Лицо его отражало тревогу и смятение.

— Это не наши! — сказал он. — Похоже, на город налетела какая-то банда!

— Господа, что будем делать? — побледнев, спросил Волин.

Ему не ответили. В коридоре прогремел выстрел, послышались сильные удары по железу. Дверь камеры отскочила. Веселый голос скомандовал:

— Эй, кто тут, выходи!

В коридоре стояло около двух десятков вооруженных до зубов бандитов. Молодой высокий парень с хмельными глазами провел взглядом по ногам офицеров, несколько задержался на блестящих сапогах полковника Львова.

— Мирон, а Мирон!

— Чего? — донеслось издалека.

— Ты гляди, сколько я тут сапог нашел!

И, подмигнув, сказал Львову:

— Ваше высокоблагородие, скидывайте сапоги. Все одно они вам больше не пригодятся!

Подошел Мирон. Поигрывая плетью, он долго и зло смотрел на сбившихся в коридоре офицеров. Потом, нещадно шепелявя — у него не было передних зубов — сказал:

— От, ей-богу, морока. Батька просил офицеров прежде ему показывать.

— Какой батька? — спросил растерянный Волин.

Мирон пренебрежительно посмотрел на него.

— На сто верст вокруг есть только один батька. Батька Ангел. Будешь иметь счастье балакать с ним.

Возле домика охраны стояла знакомая уже тачанка. Нетерпеливо перебирали ногами оседланные лошади.

— Ласково просим до хаты, — ухмыльнулся Мирон Осадчий, отступая от двери.

В просторной горнице за столом сидел батько Ангел с забинтованной рукой.

— Докладывайте, кто такие?

Полковник Львов отвернулся.

— Не желаете, значит, говорить?

И тогда за всех на вопросы Ангела стал отвечать Волин.

— Кадровые, говоришь? — подергивая щекой, переспросил Ангел. — Не успели, значит, драпануть к белякам, большевички

з