Вокруг света 1970-07, страница 45

СВОИМИ ГЛАЗАМИ

Почему они фидаины? Потому, что родились палестинцами. Потому, что были изгнаны со своей земли и брошены в лагеря беженцев. Потому, что готовы умереть за право вновь обрести свою родину.

вали спящих на полу фидаи-нов. Все чрезвычайно молоды, юноши — иначе их не назовешь. Почти все в гражданской одежде, но зато у всех на ногах армейские тяжелые ботинки. Один парень во сне крепко обнял свой автомат — будто боялся, что его отнимут. Неожиданно он проснулся, увидел меня и, вскочив тотчас на ноги, спустил предохранитель.

— Сахафа. Пресса, — тихо сказала я ему.

Он снова поставил автомат на предохранитель и улыбнулся в ответ:

— Алейкум салам. Да будет мир с тобой!

Ему было семнадцать-восем-надцать, не больше. Вряд ли он когда-нибудь сбривал со своих щек бороду. Лицо блед

ное, сухое и серьезное. Он подсел ко мне:

— Меня зовут Абу Ашам. А тебя?

Я представилась, добавив, что приехала из Италии. Он уставился на меня в изумлении:

— Ты хочешь сказать, что в Италии тоже слышали о нас?

— Конечно, Абу Ашам.

Он вскочил на ноги и закричал:

— Квум, квум! Вставайте, вставайте!

Все, схватив автоматы, повскакали, но, едва узнав, из-за чего произошел весь переполох, снова, ворча, улеглись. К нам подсело лишь трое...

— Я хотела бы кое о чем спросить тебя, Абу Ашам.

— Спрашивай.

— Как ты попал сюда, почему ты здесь, Абу Ашам?

— Потому, что я сын палестинца; потому, что родился в лагере для беженцев; потому, что однажды понял, что мы должны с отцом вернуться на родину.

— Когда ты это понял?

— Три года назад.

— Что же сказал тебе в ответ отец?

— Он, помню, сильно побледнел, мне ведь тогда едва исполнилось пятнадцать. «Ты еще слишком молод, ты должен сначала кончить школу», — сказал он мне. И я ему обещал, что смогу делать и то и другое вместе, и я действительно смог. Я же до сих пор учусь: пятнадцать дней в школе, пятнадцать на базе. Хочу поступить в университет, заняться политическими науками.

43