Вокруг света 1970-07, страница 66
ЮНА ЛЬ ы) Гр О ПМ АН JB ▼—| истер Шапиро нетерпе- Я к А I ливо ДеРгал оконную J—■ задвижку. Через несколько минут урок, а он еще не готов. Открыть окно, снять пиджак, взять краски и кисти, из-за которых он каждую неделю выдерживал целую борьбу. — Послушайте, Аллан, — говорила ему обычно учительница рисования. — Вы нарушаете правила. Рисование преподаю я, а вы— английский. — Ну и что, — отвечал он, — никакой беды в этом нет, и пусть это останется нашей маленькой тайной. Зато мы помогаем ребятам, делаем добро. Благотворительность — и притом втихомолку, без хвастовства. Тут он обычно улыбался, правда, от раза к разу все грустнее и грустнее. — Ладно уж, Аллан, пусть все остаются в блаженном неведении. Только не забудьте — ребята должны вымыть кисти и вытереть банки для воды. Ваши мальчики страшные неряхи. И потом, зачем вам столько бумаги? Бледно-лимонный свет зимнего дня лениво струился с тусклого неба на мокрые коричневые сугробы. Рисунки В. ВАКИДИНА Улицу переходил полицейский. Следуя за ним взглядом, мистер Шапиро увидел Хаиме Моралеса. Тот стоял в подъезде и смотрел в пустынное небо. Он вздрогнул, когда полицейский вырос перед ним, замахал руками, покачал головой и показал на мистера Шапиро в окне. Нет, сообразил учитель, это он показывает на школу. Прозвенел звонок, учитель снял пиджак и повесил его на спинку стула. Он где-то вычитал, что учитель без пиджака, в рубашке внушает ученикам больше доверия. В класс по двое и по трое входили ребята. Он вдруг подумал в смятении: «Что я здесь делаю? Мне бы сидеть дома, писать диссертацию, зарабатывать деньги. Какая им от меня польза? Чему я их научу? Сделаю из этих горемычных чертенят равноправных членов общества, чтобы им не зависеть от нищенского пособия и зарабатывать на жизнь? А потом они превратятся в самодовольных потребителей, которых я сам всей душой ненавижу. То ли я круглый дурак, то ли меня снедает чувство вины? И зачем им называть меня «сэр»? Звали бы как все — Алланом. «Привет, Аллан! Как дела? До чего урок интерес ный, ты молодчина. Ты не такой, как другие учителя — с ними слова не скажеи!ь, а ты свой парень». Этот воображаемый монолог, хоть учитель и не совсем отчетливо себе представлял, кто из ребят может его произнести, привел его в отличное расположение духа и вернул уверенность в себе. По пятницам занятия в девятом классе всегда проходили живо. Четыре раза в неделю мистер Шапиро пытался учить ребят английскому языку. Они писали сочинения и читали «Сайласа Марнера» Он диктовал им диктанты и разбирал с ними предложения на доске. Но если жена или знакомые спрашивали у него, как занимаются его ученики-пуэрториканцы, он всегда отвечал одинаково: «Им на все наплевать». Только урок в пятницу, казалось, вызывал у них интерес. В этот день он читал им вслух стихи, а они потом рисовали картинки, навеянные стихотворением. Ребята привыкают к поэзии, думал учитель, выражают красками свои впечатления, и кто знает, может, так я сумею найти к ним подход. В сентябре в ящике учительского стола ему попалась коробка со звездочками из золотой бумаги (единственное, что оставил его предшественник), и каждую неделю он наклеивал такую звездочку на чей-нибудь рисунок — обычно тому, кого особенно важно было подбодрить. Учитель выбирал из школьной хрестоматии стихи, которые должны были прийтись детям по душе. Сегодня, например, он прочитает им что-нибудь из Роберта Фроста 2. Он не сомневался — ребята поймут Фроста, почувствуют его образы. Задумавшись, он сидел ?а столом, а ребята тем временем готовились к работе. Двое пошли за водой. Когда весь класс уже разводил краски, в дверях появился Хаиме. Не взглянув на учителя, он прошел к своему месту и сел. Учитель листал хрестоматию и украдкой наблюдал за Хаиме. Мальчик выглядел не старше двенадцати, хотя на самом деле ему было лет пятнадцать-шестна-дцать. Ворот рубашки у него всегда был расстегнут, и виднелись худые светло-коричневые ключицы и грудь. Хаиме сидел, не двигаясь, запустив пальцы в черные 1 Роман Джордж Элиот, писательницы XIX века. 2 Известный американский поэт XX века. 63 |
