Вокруг света 1971-08, страница 62

Вряд ли его могли незаметно вынести отсюда.

— Вчера и часть ночи рядом с этим домом дежурили два наших агента, — сказал сержант. — Они охотятся за одним контрабандистом, но ни тот, ни другой ничего подозрительного не заметили.

— Чего тут голову ломать! — закричала хозяйка. Эти господа вчера отправили куда-то кучу багажа!

— Они могли отправить спирт открыто и не портить свои бидоны, — возразил сержант.

Он спрятал в грудной карман записную книжку, встал, посмотрел в одну, в другую сторону, потом решительно подошел к скульптуре, взял святого Христофора за большой палец ноги и повернул. Палец отделился, и все увидели маленький никелированный кран. Таможенник приоткрыл его, подставил под струйку прозрачной жидкости взятую со стола чашку, закрыл краник, понюхал жидкость, потом попробовал ее на язык.

— Девяносто шесть процентов, — спокойно констатировал он. —• Вот и нашелся спирт, принадлежащий господам ученым. Может быть, донья Ауре-лиа соизволит объяснить нам, каким образом у нее оказался сосуд для краденого спирта, замаскированный под изображение святого?

Фред восхищенно спросил сержанта: как он догадался, где надо искать спирт?

Сержант наклонился и с видом заговорщика, понизив голос, открыл нам секрет:

— Понимаете, полтора года назад этот пансионат принадлежал моему дяде. Так вот, между нами говоря, это он заказал скульптуру святого с сосудом внутри. Старик умер, когда я находился в командировке. Скоро я вернулся, но эта мошенница уже успела купить пансионат у его вдовы, причем бессовестно ее надула. Так что мне представился случай и вам помочь, и за старое рассчитаться...

РЕКА ЧУДНЫХ ВИДЕНИЙ

На аэродроме Вильявиченсио стоял одномоторный самолет, принадлежавший Томми. Помятый фюзеляж и мутные, исцарапанные окна свидетельствовали о беспокойном, волнующем прошлом.

— Самолеты — те же женщи

ны, — объяснил Томми. — Пока они молоды, все прекрасно. Бывают, конечно, капризы, и тогда приходится идти на взаимные уступки. Потом наступает трудный возраст, отношения сильно осложняются. А дальше опять все налаживается, только не ленись поухаживать... Самое главное -— вовремя списать самолет. Нельзя тянуть до последнего полета, надо уметь заставить себя остановиться после предпоследнего.

Никто из нас не решался спросить, много ли осталось машине до последнего полета. Положившись на заверение Томми, что все основные части на месте, мы втиснулись в кабину среди ящиков, ружей, узлов и прочего движимого имущества. Мотор заработал со второй попытки, и мы поднялись в воздух. Вскоре впереди показались горы Сьерра-Макарена: на севере — крутые вершины, на юге — бурое плоскогорье с обезвоженными засухой руслами. К горам примыкала саванна с галерейны-ми леса*ми вдоль рек, кое-где высился старый дремучий лес. Здесь жило когда-то славное племя индейцев тинигуа.

Тинигуа никогда никого не обижали. Держались они особняком, возделывали маниоку на своих маленьких полях в лесных дебрях между истоками реки Гуаяберо. Довольно долго им удавалось избегать встреч с земельными спекулянтами, контрабандистами, корью, дизентерией, миссионерами и оспой. Это было абсолютно миролюбивое племя, полукочевое, не очень многочисленное, зато свободное и неиспорченное. Лес, река и собственный труд давали им все необходимое, кроме некоторых металлических орудий и соли. И так как они не обладали ничем, что могло бы соблазнить других, никто их не трогал.

Но вот в Колумбии разрази-* лась гражданская война. Началось с убийства либерального политического деятеля в 1948 году. Дальше — хуже. Властители сменялись, страну опустошали вооруженные оанды. И одна такая банда набрела на временный лагерь тинигуа на берегу реки.

Мужчин в лагере не было, они разделились на маленькие отряды и ушли в лес выслеживать тапиров. Женщины и дети купались, удили рыбу, стряпали, отдыхали и наслаждались жизнью. В это время на реке показались лодки. В них сидели

чужаки, вооруженные автоматами. Увидев лагерь, они открыли огонь.

Люди, по которым они стреляли, были безоружны.

Удалось спастись трем женщинам и одному мальчугану.

По счастью, в этом лагере находилось не все племя; тем не менее массовое избиение подкосило тинигуа.

Несколько лет спустя объединенный отряд индейцев из раз-пых племен подстерег бандитов и расправился с ними. Но трагедия была необратима.

Нам не хватало проводника, который знал бы каждый приток, каждый галерейный лес, каждое озеро и озерко — от предгорий Анд до Ориноко. Или хотя бы до среднего течения Гуаяберо. Конечно, лучше всего было бы, если бы с нами пошел Агапито, старый вождь тинигуа, но об этом мы даже не мечтали. Такая работа не для него. К тому же Агапито чувствовал себя ответственным за уцелевших соплеменников и ни за что не согласился бы оставить их надолго. Но может быть, он нам кого-нибудь предложит?

Агапито выслушал нашу просьбу, кивнул и надолго задумался. Мы терпеливо ждали его ответа; торопить индейца — пустое дело.

Наконец мы услышали ответ, всего одно слово:

— Матеито.

Ну конечно, и как мы сами не додумались! Матеито — самый подходящий человек. Мы с ним уже встречались, видели его в деле, и вот надо же, выскочил он из головы.

Есть люди, обладающие уникальной способностью как бы сливаться с окружающей средой так, что их не замечаешь. Словно сама природа наделила их даром мимикрии. Матеито это свойство было присуще в редкой даже для индейцев степени. Порой казалось, что он умеет изменить свой облик, как оборотень из сказки.

...Самолет обогнул крайний южный отрог Макаренских гор, и внизу засверкала широкая гладь Гуаяберо. Мы сели на берегу возле редких лачуг, стоящих на рубеже леса и каменистой, скудной саванны. Это и был Кемп-Томпсон, откуда должна была начаться наша экспедиция. У посадочной полосы нас ожидал Карлос Альберто вместе с приютившим его помощником Томми, косоглазым Элисео. О нем

59